– Мне нужен отец Игорь.

– Он занят, мальчик, сейчас служба.

– Ладно, – уйти я не мог, потому что чувствовал: стоит выйти и снова заговорит призрачное радио. – А подождать… Можно?

– Можно, – тётенька присела на корточки и посмотрела мне в глаза, уже на одном уровне, – что случилось?

Она смотрела внимательно и уже без взрослого пренебрежительного отношения. Как человек, которому интересно. Но рассказывать о тенях кому-то ещё мне было всё равно страшно.

– Отец Игорь сказал, что я могу всегда обратиться к нему. Можно зайти? Пожалуйста?

Тётенька встала, поправила платок и длинную юбку.

– Пойдём. Ты креститься умеешь? Смотри, это просто: сложи пальцы вот так. Повторяй за мной.

Хотелось спросить, зачем, но я промолчал, решил узнать у отца Игоря. Так что просто коснулся своего лба, потом плеча, как показывала тётенька, поклонился и шагнул внутрь.

Внутри – полумрак и звонкое пение. Голоса людей отражались от стен и улетали ввысь, даруя мне тишину и свободу от потусторонних пугающих слов. Меня обволакивал незнакомый запах и тёплые отблески свечей. На стенах – десятки лиц. Лица людей, которые были здесь давно… Странные, нереальные, чуточку неправильные, но живые. Будто они знали больше… знали всё. Видели всё.

Знали больше меня.

– Садись на лавочку, – тётенька указала мне на место под окном, рядом с иконой больше моего роста. Там был изображён седовласый старец с посохом.

– Ребёнку стоять надо, лавочки для больных, – возмутилась какая-то толстая бабулька.

– Оставьте ребёнка в покое, – твёрдо сказала тётенька. – Мальчик, ты сиди и ничего не бойся. Отец Игорь закончит службу и поговорит с тобой. Это недолго. Слышишь, уже поют?

Звучали голоса певчих. Слов было не разобрать – они так перетекали одно в другое, что разделить их и вникнуть в смысл не выходило. Я прикрыл глаза, и мне казалось, что звук идёт сквозь меня. А мерцание свечей я видел сквозь закрытые веки.

– Вот он, отец Игорь. Он говорит, что к вам. Мальчик, ты заснул?

Я открыл глаза. Будто минута прошла, но вокруг никого не было, кроме тётеньки и отца Игоря.

– Кирилл? Что случилось? Разморило от запаха? Пойдём, проветришься.

– Нет! Не надо мне на улицу! – встрепенулся я.

– А… – он посмотрел на меня, дотянулся и открыл форточку за моей спиной. В церковь ворвался свежий воздух с запахом осенних цветов.

– Так лучше? Чувствуешь запах? Это сестра Татьяна выращивает цветы.  У нее там и астры, и гладиолусы, и георгины скоро расцветут. А теперь расскажи, что случилось. Что ты увидел?

– Тень… Она вернулась. Я их снова вижу. А вы… Тоже? Можно я у вас в церкви поживу? Тут их нет.

– Ты поэтому задремал? Наверняка дома кошмары снятся?

– Как вы узнали?

Отец Игорь взял мою руку в свою. Большие руки. Мягкие. Но сильные. Я поймал его взгляд – светлые глаза смотрели пристально.

– Я не вижу их, Кирилл. Послушай, не должно это мне обсуждать. Я чувствую холод. Я знаю, когда они рядом. Тогда я молюсь. Снова и снова. Расскажи, что видел ты.

Я рассказал. Он слушал внимательно, а потом спросил:

– Кирилл, твой дар необычен, но ты не заметил главного. Стоило тебе сказать, и тени ушли. Понимаешь? Твой дар – не видеть их, но иметь силу изгнать. Поэтому я сказал тебе в школе – не бойся. Гони их, и они тебя не тронут. Молись, и голоса уйдут.

– Правда?

– Правда, – он улыбнулся, – а теперь… ты что же, урок прогулял?

Я опустил голову. Он усмехнулся.

– Ладно, бывает. Пойдём, провожу тебя до школы. Заодно и поговорим.

Мы шли по осенней улице, я пинал опавшие листья на тротуарной плитке. Отец Игорь рассказывал, что почти никого не знает в городе, потому что недавно переехал в этот приход, и звал в гости пообщаться с его дочкой Аней, которая училась во 2 «А».