– Почему?

Я опять не мог ответить. Не знал, как объяснить то, что я чувствовал. Но мужчина продолжал пристально смотреть на меня, и я постарался найти безопасные слова для честного, а главное – понятного ответа.

– Вас что-то беспокоило, потому голова и болела. Вы сомневались в том, правильное ли приняли решение. От алкоголя точно начнёте снова нервничать. Придут плохие… мысли. И тогда то, что я сделал, будет бесполезно.

– А ты что, правда демонов изгнал?

Ну вот опять… Он усмехнулся.

– Ладно, не хочешь, не говори. Давай я в ответ помогу. Могу денег дать.

– Не надо, – я хотел сказать «ничего», но остановился. Вдалеке слышался призрачный шёпот. Ему лучше не слышать некоторых слов. Собеседник нахмурился, хотел что-то сказать, но у него зазвонил телефон. Мужчина бросил: «Поговорим позже, Кот» и положил трубку.

– Послушайте, – снова пришлось подбирать слова. – Я не беру за это денег. Но если у вас есть кто-то знакомый… вдруг кому нужен курьер или флаеры раздавать. Я рад поработать.

Пётр Алексеевич моргнул.

– О, так это запросто.

Так я оказался уборщиком в White fox – барбершопе, которым владел Петр Алексеевич Лис.

Я приходил вечером, к закрытию. Учёбе не мешало. Пётр Алексеевич же был в восторге – нанимать для модного барбершопа какую-то дамочку средних лет казалось несолидным. А вот высокий, современный парень – это да.

Бонус – меня там подстригли. Чтоб имиджу заведения соответствовал. И даже предлагали подстричь Славку, но тот упёрся как баран.

***

Иногда в барбершоп приходили знакомые Петра Алексеевича, которых, как он думал, я мог исцелить. Я пытался объяснить, что дар так не работает. Хотя одной женщине я помог. А остальные трое, к сожалению, были просто больны физически.

Вот так в один из вечеров передо мной оказался товарищ комплекции древних викингов, только без топора. Клиентов уже не было, из мастеров оставался ещё Вадим, который болтал с администратором Серёжей. Так что мужик явно не стричься пришёл, да и надобности не было – голова у него была выбрита гладко, как коленка, а с бородой он явно не заморачивался. Хотя ему, с тяжёлым подбородком и бритой головой прямо просилась, например, бальбо, а в идеале полная русская борода. И топор. И доспехи. И к Рюрику на корабль. Он долго смотрел, как я орудую пылесосом, а потом спросил:

– Парень, это ты у Лиса… – он подсмотрел в телефоне слово, – экзорцист?

– Ну я, – отпираться смысла не было.

– Поехали. И это, ты извини, если что.

Он под руку вывел меня на улицу и усадил в тёмную машину. Телефон остался в барбершопе, вайфай-наушники пикнули и перестали меня отвлекать. На мгновение повисла тишина, а потом начал нарастать гул. Будто в машине было куда больше, чем трое человек. Ехали мы какими-то дворами, потом завернули на подземную стоянку. Стоило выйти из машины, как викинг отпустил водителя и велел мне идти за собой.

– По ходу объясню, парень. Здесь живёт мой отец, чтоб ты понимал. Кому-то скажешь об этом месте – убью.

Он говорил буднично, не угрожая, и поэтому легко верилось, что да, убьёт.

Я кивнул, и мой провожатый продолжил рассказ. У его отца, весьма важного человека «в определённых кругах», обнаружили рак печени. Потом мужчине стали сниться кошмары и он начал бояться зеркал. Его сын поспрашивал у особо доверенных знакомых, и Пётр Алексеевич посоветовал меня. У меня был только один вопрос: как Пётр Алексеевич оказался у человека из «определённых кругов» в «особо доверенных»? Они как будто из девяностых вылезли. Там как раз, по рассказам папы, такие древние викинги и жили.

Лифт поднялся, и мы прошли в квартиру. Ещё не открывая дверь, я почувствовал зловоние. Ужасный дух демонов подземелья, вышедших на свет. Его не мог перебить ни запах хризантем в прихожей, ни горящая восковая свеча, ни запах виски из бутылки, которую хозяин дома держал в руках.