– Какой?


– С Машкой в главной роли.


– А у меня его нет, – невозмутимо произнёс он. И в ответ на удивлённый взгляд, пояснил, – нет, я действи-тельно видел, как она стояла возле техникума в моём районе. Лучшая ложь, это ложь, основанная на правде. Я всего лишь немного преувеличил.


– Тоха, ты меня всё больше удивляешь. Философы могут быть нормальными людьми, однако.


В этот раз на его велосипеде появилось накладное сидение. Оказалось, ехать нам далеко, так как школа находилась практически в центре города, а обещанные заброшки на окраине.


Вскоре мы были в промышленном районе, в котором находились одни заводы, на большом расстоянии друг от друга, а между ними проскакивали заброшенные здания, в которых когда-то тоже располагались предприятия. Но теперь это были никому не нужные здания с разбитыми стёклами и исписанными стенами.


Мы стояли возле одного из таких. Длинное двухэтаж-ное строение из кирпича выглядело довольно мрачно даже сейчас, при дневном свете. Фонарей в этом районе не было, так как предполагалось, что здесь вообще ни-кто не должен находиться.


– Ну как тебе? – Тоха выглядел довольным собой.


– Для начала неплохо, – я хитро подмигнула и мах-нула рукой, зовя его внутрь.


– Нет, мне нельзя.


– Мамочка поругает?


– Хуже, – он достал ингалятор и пожал плечами. – От пыли начнётся приступ.


– Прости, я совсем забыла.


Но так обидно было уйти и не узнать, что там. Тогда я предложила:


– Если ты не против, я одним глазком гляну, и вер-нёмся в город.


– Только учти, там может быть охрана. Здание хоть и заброшено, но у него есть хозяева.


– Вот и держи велик наготове. Я мигом.


И засунув руки в карманы, двинулась к дому. К од-ному из окон был приставлен деревянный поддон, как лестница. Я залезла на него и заглянула внутрь, сквозь разбитое стекло. Окно не было выбито целиком, но всё же большая его часть валялась на полу. Потянув рукав кофты и зажав его в кулаке, я облокотилась на выступ окна и, подтянувшись, залезла на подоконник. Прислу-шалась. Вроде, никого. Скинула вниз рюкзак, затем пры-гнула сама. Осколки затрещали под ногами.


– Ты там в порядке? – послышался с улицы взволно-ванный голос одноклассника.


– Т-с-с, – я выглянула и приложила палец к губам.


Подняла рюкзак и огляделась. Интересное здание. Местами стены были уложены плиткой белых и голубых тонов. Но это были небольшие фрагменты, а большая часть – просто серые, исписанные стены. На полу куча строительного мусора, провода, битые бутылки. Даже картонная коробка. Видимо, я не первая гостья здесь. Стараясь не шуметь, хотя каждый шаг отдавался эхом, я дошла до конца коридора, где виднелась дверь, ведущая скорее всего на улицу, а слева шла лестница на второй этаж. Точнее, остатки лестницы, так как часть ступеней отсутствовала, а вместо них зияли дыры в металличе-ском обрамлении.


Я стояла и рассматривала всё это. Здесь веяло таин-ственностью. Моё воображение рисовало картинки, ко-торые не терпелось запечатлеть. Я достала из рюкзака скетчбук, один из карандашей и, бросив рюкзак на сту-пеньку, села на него. Я так увлеклась рисованием, бы-стрыми штрихами перенося фантазии из головы на бу-магу, что совершенно забыла про время, да и про Тоху. Его голос до меня донёсся эхом.


– Витька! Вика, уходи, охранник идёт.


– Бегу! – крикнула я и заторопилась. Подскочила и побежала.


Мы уже были возле вчерашней бургерной, неподалёку от закрытой церкви, когда остановились перевести ды-хание.


– Ты почему там так долго была? Ты же обещала.


– Ну прости, правда. Я так увлеклась.


– Чем там можно увлечься? Это даже не историче-ская ценность.


Взгляд упал на церковь. В лучах только-только начи-навшегося заката его купол блестел особенно заманчи-во. Я шмыгнула носом.