Но Агафон доходчиво объяснил ему, что он волнуется не из-за каких-то денег, а конкретно из-за этих, то есть тех, которые у них были последние, и которым, полети они теперь хоть в Узамбар, хоть в Вамаяси, да хоть обратно в Лукоморье, взяться будет абсолютно неоткуда.

На что Иванушка отвечал, что хотя ему и хочется бежать куда глаза глядят сломя голову, лишь бы не сидеть на месте и что-то делать, но они никуда не полетят, пока твердо не выяснят, куда подевалась его бедная супруга, или хотя бы кто им может об этом поведать со стопроцентной гарантией. И тут безутешному царевичу в голову пришла одна очень умная, как ему отчего-то показалась, мысль.

— А разве волшебников в вашей школе не учат предсказаниям? — задал он вопрос и с радостным ожиданием подтверждения уставился на чародея.

— Ну, учат… В общих чертах… — неохотно выдавил тот и неуклюже соврал, глядя куда-то вбок: — Но я специализировался на других дисциплинах.

— Ну хоть на кофейной гуще, — не поверил и умоляюще заглянул ему в глаза Иванушка. — Хоть на бобах!.. Хоть на картах!.. Ну попробуй, пожалуйста!

— Не ломайся, как девица на выданье, — с упреком попенял чародею дед Зимарь. — Погадай. Глядишь, и получится.

Агафон обреченно поморщился, выудил из рукава свою универсальную шпаргалку и громко и отчетливо произнес над ней: «Гадания».

— Ну, что там написали? — нетерпеливо вытянул шею дед Зимарь.

— Что?… — присоединился к нему Иванушка.

— «Гадание новогоднее. На полу разложить различные предметы — деньги, кольца, драгоценные камни, пьяную вишню, орехи и отпоротые от верхней одежды пуговицы, и пустить в избу петуха», — стал старательно читать чародей.

— Зачем? — захлопал глазами Иван.

— «Если петух склюет первые три предмета и убежит — вас ждет бедный год. Если предпочтет пьяную вишню — утром не ощипывайте петуха, он не мертвый, он пьяный. Если орехи — поспешите его зарезать, всё равно сдохнет. Если пуговицы — к простуде».

— А как это может помочь найти Серафиму? — непонимающе наморщил лоб царевич и вопросительно взглянул на чародея.

Тот смог лишь озадаченно пожать плечами.

— Ты скажи своей бумажке, что нам надо девицу увидеть, — посоветовал дед Зимарь.

Маг повиновался. На пергаменте появились новые строчки.

— «Увидеть девицу. Поставить перед собой зеркало, по бокам — две свечи. Погасить во всем доме свет. Загадать имя. Перед зеркалом положить все имеющиеся в доме ценности. Говорить ничего не надо — она сама тут же появится».

— И всё?

Агафон перевернул пергамент и развел руками:

— Всё.

— А зеркало зачем?

— Так она в зеркале должна появиться, я так понял, — неуверенно предположил Агафон.

— А деньги зачем?

— Часть древнего и таинственного магического ритуала?

— Хм…

— Приманка?

— Для домушников?

— Для девиц.

Иванушка медленно покачал головой:

— Нет. Серафима на простую кучу денег никогда не пришла бы.

— А на что бы она пришла?

Царевич на минуту задумался, и нерешительно предположил:

— Ну я не знаю… Может, на бананы в шоколаде?

— Бананы?

— В шоколаде?

— Думаешь, они в этой дыре есть?

— А что такое «бананы»? И «шоколад»?

— Не думаю, что они в этой дыре есть…

— Это ее любимое блюдо, — не стал вдаваться в гастрономические подробности Иван.

— Думаю, их в этой дыре нет, — подытожил внутреннюю дискуссию самого с собой волшебник и обвел победным взглядом аудиторию.

— А если по-другому спросить? — пришла в голову деду еще одна мысль. — Я имею в виду, «найти девицу», а не просто «увидеть». Чего тебе на нее смотреть? Найдешь — тогда и насмотришься.

— Найти девицу, — послушно усовершенствовал введенное в поисковую строку маг и тут же воскликнул: — Ага, есть! Читаю: «Чтобы найти девицу, снимите с левой ноги сапог и бросьте за ворота. Куда носком сапог упадет, в той стороне вашу девицу и искать…».