Напряжение внутри было таким жутким, что я слабо соображала, что вообще должна говорить.

– Да. Я получила описание, могу набросать черновой проект сегодня-завтра и прислать. Посмотришь, внесешь правки.

– Да, хорошо. Это будет отлично. Там обрати внимание на выделенные фрагменты, руководство очень хочет преподнести дом именно со стороны новых технологий, экологичности – всё, что сейчас в тренде.

– Да-да, я посмотрю. Ну, хорошего дня!

– И тебе. Рад был слышать!

Положив телефон на стол вниз экраном, я обхватила голову руками и медленно сделала вдох и выдох. Всё хорошо. Ты молодец, Наташа, со всем справилась. Ну, что поделать, это работа, нужно относиться к нему как к простому клиенту – клиентов не выбирают.

И угораздило же меня так вляпаться…

Я шла домой, стараясь обходить грязь и слякоть, смотрела на горящие фонари и шагающих мимо прохожих… Я бы могла никогда его не узнать. Когда-то это казалось мне сущим кошмаром – не встретиться с ним в этом городе, а теперь я думаю, что кошмар как раз в том, что мы познакомились, и я никак не могу от него «отлипнуть», даже зная, что неинтересна. При всей моей маске спокойствия и даже некой холодности, внутри при каждой встрече, каждом разговоре, да даже при мысли о нем происходит настоящее землетрясение. И как ужасно знать, что человек не испытывает к тебе ничего подобного.

Мне не помог ни психолог (может быть, я мало к нему ходила?), ни самоубеждение, ни ритуалы отпускания вроде тех, где нужно написать прощальное письмо любимому человеку и сжечь или разорвать в клочья и выбросить с балкона бумажку с его именем. Всё тщетно. На сутки или двое мне казалось, что я успокоилась, что я справилась и могу снова жить без него. Но одна только встреча, одна его запись в социальных сетях, которая вдруг случайно выскакивала в ленте – и всё по новой. Запускался процесс фантазий, я всё искала иносказания в текстах… Не стоит говорить, я и сама понимала, что эта любовь нездоровая. Разве будет адекватный и любящий себя человек продолжать так долго любить того, кто не отвечает ему взаимностью, кто явно дает понять: ты не нужна (разве что в качестве профессионала – об этих качествах Андрей мне напоминал после каждого успешно выполненного совместного проекта).

Когда я увидела его в кафе с девушкой, сперва думала, что всё кончено и мое сердце просто не выдержит. Потом обрадовалась: наконец-то всё кончено! Теперь я смирюсь и буду жить замечательно – без него.

Но не тут-то было. Нет-нет, да и случались новые срывы. Хотя, стоит признаться, в эти полгода, когда я видела его лишь однажды, и то мимолетом, мне стало гораздо легче, и, пожалуй, рано или поздно я бы точно смирилась.

Может быть, я смогу поручить проект кому-то еще? Но как объяснить, почему не хочу с ним работать? Притворяться больной безуспешно – можно ведь работать из дома, дистанционно. Врать, что не складываются отношения с представителем фирмы? Такое я вряд ли себе позволю – донесут. Сказать, что проекты одной и той же компании мне наскучили? Смешно. «ГолдСтрой» отлично платит за заказы.

Оставалось одно: браться за работу, засучив рукава.

Добравшись до дома, я принялась за готовку. Этот процесс меня всегда успокаивал.

Стоит признаться, я не любила работу на кухне до тех пор, пока не стала жить одна. А иметь свой собственный угол давно было моей заветной мечтой. Еще с десятого класса я говорила себе, что уеду учиться в столицу, и у меня начнется совсем другая, новая жизнь. Но уехать не получилось. Я не прошла по баллам в тот вуз, куда метила, но зато поступила в другой, на факультет связей с общественностью – это тоже казалось мне неплохим вариантом. Мама не хотела отпускать свою несовершеннолетнюю на тот момент дочь: в школу я пошла с шести лет и потому закончила ее в семнадцать. А папа поддержал маму, и его «нет» было гораздо тверже и страшнее.