Второй раз выходит сильнее, но вместо писка эта нахалка сдерживает стон.

— Спасибо, Хозяин, — говорит тихо, пытаясь скрыть радость в голосе.

Я ее понимаю, сам забываю про оплошность и начинаю расслабляться. Шлепаю медленно, но сильно, до красноты на ладони. Второй поддерживаю ее под живот, чтобы не дергалась. Однако Ника справляется на ура, лишь иногда выгибается кошкой. В такие моменты я вижу край ее полушарий. Не могу сказать, что мне неинтересно увидеть ее голой.

Тематики, которые уверяют всех в том, что сексуальная составляющая их не интересует, скорее всего уже не испытывают эрекцию. Как может не нравиться или не хотеться поглазеть на молодое упругое тело?

Хоть ее задница и привлекает меня больше с технической точки зрения, нежели с сексуальной, укусить за одну половинку хотелось бы. Так, чтоб след остался и кровил немного. Клеймить эту кобылку.

Удары не прекращаются, а стоны и крики Ники становятся громче. Иногда шипит как кошка, но не останавливает меня. Дышит через раз и все чаще выгибается. Ноги шире расставляет.

Слегка запыхавшись, беру ремень. Провожу вдоль позвоночника от шеи до копчика. Малышка дергается, но быстро поняв что у меня в руках, шумно выдыхает и губу нижнюю кусает.

— Тебе говорили, — наматываю на кулак ее хвост и тяну, — что ты, Ника, — провожу ремнем по красной коже на ягодицах, — голодная сучка?

— Нет, Хозяин, — хрипло отвечает облизывая нижнюю губу.

На секунду засматриваюсь, ощущая как слюна собирается глядя на нее. Держу себя в руках, а на яву хочется укусить за эту пухленькую губу. Для не любителя целоваться, веду себя неразумно. Отворачиваю голову. Фокусируюсь на ягодицах. Специально тяну хвост сильнее, заставляя Нику выгнуться дугой до хруста в позвоночнике.

Мне нужно отвлечься. Иначе закончиться все очень быстро. Начинаю понимать того ублюдка, который ее домогался. Слишком она сладкая, и для такой молодой, может выдержать сильный удар.

Решаю дать ей то, за чем она пришла. Не церемонюсь, замахиваюсь и оставляю багровую полоску на красной коже. Хорошо, что держу ее. Дергается, даже руки убирает со спинки дивана, но быстро кладет обратно. Тихо мычит кусая губы. Даю ей две секунды…

— Спасибо Хозяин, — сквозь зубы цедит она, но не от злости.

Малышка кайфует, пока я тут пытаюсь не пойти по стомам ее бывшего и не разложить ее на этом вонючем диване. Начинаю монотонно наносить на ее кожу отметины. Впадаю в некий транс состоящий из своих движений и ее криков. Ника находиться в похожем состоянии. Каждая ее благодарность мне становиться все более и более искренней. Она действительно благодарит меня, а я это принимаю.

Наношу последний, вернее, делаю его последним, когда под кожей замечаю красные капли. Сколько ударов она выдержала? Только сейчас понимаю, что лупил Нику больше получаса. Время перестало существовать. И все же… больше ста ударов.

— Черт, — устало вытираю тыльной стороной ладони пот с лица. — Можешь снять повязку.

Отхожу к окну, открываю форточку. Мне бы выпить сейчас, вернее, сегодня и я обязательно это сделаю.

— Можно лечь? — Напоминает о себе Ника.

Сразу подхожу к ней. Дебил, на столько сильно погрузился в собственный кайф, что забыл про девочку. Хочу к ней прикоснуться, но резко останавливаюсь. По моему взгляду понимает и кивает. Помогаю лечь на бок. Достаю подушку из шкафа-купе, даю ей.

— Спасибо, — шепчет опять как воробушек.

— Воды? Еды? Телефон? — Спрашиваю немного саркастично, на что эта наглая мордаха дует губы.

— Нет, спасибо, — Обнимает себя за плечи, прикрывая грудь и торчащие соски.

— Я рад, что тебе понравилось, — усмехаюсь, иду на кухню. В холодильнике меня ждет бутылка холодной воды. Нике тоже принесу, какой бы строптивой она не казалась.