Я не собирался ею пользоваться – просто хотел доставить нам обоюдное удовольствие.

Она же не думает, что простое итальянское приключение может перерасти во что-то большее? Просто развлечемся, вернемся в Рим, а там уже ее оборона должна пасть. Потом позавтракаем, я скажу нужные слова, что-то вроде: «Детка, это была лучшая ночь в моей жизни, но судьба нас разводит по разным сторонам» или «Я никогда не любил так, как этой ночью, жаль, что мне надо уезжать».

Такие девочки любят подобную романтическую чушь. Можно еще процитировать какого-нибудь поэта, написавшего в пьяном угаре любовную хрень.

- Куда хочешь заехать? – спросил я у Маруси. – Насколько я помню, здесь недалеко есть какие-то развалинки.

- Поехали, - обрадовалась она. Вот мало для счастья человеку надо.

Свернув с трассы, я через минут пятнадцать уже остановился.

Перед нашим взором открылся странный вид - развалины какого-то неизвестного мне строения. Повсюду камни, явно старые. Я без интереса обвел взглядом пространство, а вот малышка с энтузиазмом принялась сначала все разглядывать, а потом бродить и трогать. На развалины я уже не смотрел. Я наблюдал за Марусей. За тем, как блестят ее волосы на ярком солнце, как искрятся глаза и как девушка аккуратно переступает стройными ножками.

- Красиво, - мечтательно произнесла Маруся.

- Ага, - не стал я спорить. Для нее красота – вся эта разруха, а для меня ее тело. Оно – инструмент, движения – мелодия. И мне безумно хочется сыграть. Причем несколько раз и разное.

В детстве я занимался на фортепьяно. Это была мамина блажь, вот хотелось этой женщине, чтобы ее единственный сын умел воспроизводить музыку. Стоит ли говорить, что я ненавидел уроки музыки? Особенно преподавательницу, которая, когда родители не видят, била меня по рукам за неправильное расположение кистей рук на клавишах. Однако, наверное, благодаря этому я смог научиться. Не профессионал, конечно, но Вечернюю Серенаду Шуберта сыграю. И несмотря ни на что, ценить прекрасное не разучился. Будь то музыка или женщины.

Маруся, уже обойдя все камни этой развалинки, вернулась ко мне.

- Кажется, просто развалившееся здание, - сказала она, стоя на, наверное, остатках фундамента, - а такое ощущение, что прикасаешься к истории. Глупо, да?

- Почему же? У каждого свои интересы. Я объездил полмира, так что привык к подобному зрелищу.

Маруся неловко оступилась, делая шаг по направлению ко мне, и по инерции влетела в мою грудь. Я поддержал ее за талию и прижал к себе, почувствовав, как ладони обхватили мои плечи.

Ну вот мы и становимся ближе. Слава каблукам!

- Извини, - Маруся мило покраснела и вывернулась из моих объятий.

- За что? – удивился я, а она еще больше растерялась и покраснела. – Ладно, ничего, - я погладил ее по спине.

Снова дорога, полуденное итальянское солнце и невыносимая жара.

- Давай искупаемся, мы же все-таки в стране, омываемой несколькими морями.

Маруся согласно кивнула.

И я свернул на знакомую дорожку, ведущую к амальфитанскому побережью.

Отвесные скалы, неровная береговая линия со множеством маленьких пляжей и рыбацких поселков. Дома здесь окрашены в цвета пастельных тонов. Вдоль прибрежной дороги – особняки и террасные виноградники, повсюду растут лимонные деревья.

Это ли не самое романтическое место?

Мы выехали к арочному строению, наверху которого расположился кафедральный собор. Зеленый купол с крестом на шпиле, так скромно выглядывающий из-за плотно настроенных зданий и домов, буквально сиял на солнце. Набожным я никогда не был, но перед этим местом хотелось преклониться. За древнюю красоту и особенность ландшафта.