- Конечно, Богдан. Я вас понял. До завтра.

- До завтра.

Вот уж где совсем не любопытный человек, но так и должно быть. Босс сказал – Антонио сделал. Я уважал его, восхищался его любовью к делу и знал, что он был алмазом в виноградарстве. А одна его фишка с приготовлением вина стала нашей коммерческой тайной, и сколько Антонио не пытались переманить, он остался верен мне. Но наши отношения, хоть и были довольно теплыми, не переходили из разряда «начальник-подчиненный» во что-то более дружественное, как с семьей Пероцци.

И я не хотел, чтобы завтра это увидела Маруся. А семья Антонио, у которого бабка была русской дворянкой, осевшей в Италии после революции, знала язык вполне сносно, так что рисковать не стоит.

Орнелла, будто снова почувствовав мое появление, вышла уже из комнаты в халате, спросив:

- Марию до отеля проводил?

- Конечно, - кивнул я.

- Хорошая девочка, - заметила Орнелла.

Я достал ключ и устало потер глаза:

- Спасибо за вечер. Завтра я рано уезжаю, но еще вернусь.

- А куда ты от нас денешься? И Марию приводи.

Я опять кивнул, не желая врать на словах. У меня на эту малышку планы, осуществив которые, вряд ли снова приведу ее сюда. А жаль, они с Орнеллой понравились друг другу.

Но… Так бывало всегда – люди расходятся. Разойдемся и мы через пару дней. Обычные римские каникулы, так делают многие. А я делал не один раз, и каждый раз со вкусом.

Нельзя же разочаровывать женщину – Италию должны помнить во всей ее красе.

Утро пришло неожиданно. Не знаю, почему я проснулся раньше будильника на целых полчаса. И проснулся бодрым, готовым к подвигам и свершениям.

Хотя ничего особенного от сегодняшней поездки в Неаполь я не жду. В том смысле, что Маруся девушка скромная, стеснительная донельзя, и вряд ли я сегодня получу доступ к этому русскому телу. А мне уже хочется.

Так хочется, что только подумав об этом, почувствовал, как член напрягся, даже несмотря на то, что сейчас я стою в ванной, принимая контрастный душ.

Эта так мило краснеющая малышка с пшеничными волосами и грустными глазками вызывает во мне какие-то особенные эмоции... Вот хочется трахнуть ее красиво. Впиться губами, целовать, и не только губы - тонкую шею, изящные ключицы, налитую грудь... Интересно, какого цвета ее соски? Такие же розовые, как губы, или светло-коричневые? И еще не менее интересно, как быстро Маруся станет мокрой от моих ласк? Вчера она явно почувствовала что-то, когда я позволил себе небольшую вольность... А ножки-то у нее что надо. Эх, их бы да на плечи.

Да, все будет красиво. Обязано быть. И не только из-за малышки. Я давно не получал эстетического удовольствия, добиваясь девушку. Они обычно сами лезут, ноги раздвигают, с блеском в глазах соглашаются на минет, лишь узнав мою фамилию. Ну, или рассмотрев в моем кармане толстый кошелек.

И именно из-за этого мне захотелось сохранить инкогнито с Марусей. В кои-то веки на меня поведется девушка не из-за кошелька, а из-за душевных качеств... Ну ладно-ладно, из-за мастерства пикапа. Причем я самоучка.

Ну, вроде пока не плохо, да?

Выйдя из душа, я оделся. Прихватил солнечные очки, документы, ключи от машины и спустился вниз.

В ресторане четы Пероцци уже кипела жизнь.

Орнелла снова выскочила из кухни, едва я достиг последней ступеньки, и крикнула:

- Богдан, завтрак готов!

Вот знает же, что я не завтракаю. Только черный кофе. Но каждый раз кормит меня, хоть кусок апельсинового пирога с оливковым маслом и то заставит. От этой женщины не скрыться голодным.

- Орнелла… - протянул я.

- Маурицио, - закричала она в сторону кухни. - Делай кофе.