– Конечно, есть. – успокоила я ее, бегом бросаясь в ванную. Наконец-то я окончательно проснулась. Включила воду, схватила свою зубную щетку, ополоснула ее и выдавила сверху пасту. Вот соня! Заставила подругу ждать, и теперь нам обеим попадет от бабки. Как натравит старуха на нас своих мышей-строителей, так куда там Пике с ее зубами!

– Ну вот! – торжественно провозгласила Светка, стоя в дверях за моей спиной. – Дело не в мыши!

Я в это время торопливо чистила зубы и потому невнятно прошептала:

– Конечно, не в ней. Их там тысячи…

– Да я не про всех мышей говорю, – возразили подруга. – Остальные пусть хоть провалятся!

«Ого! – удивилась я, плеща себе в лицо водой. – Только-только перед Марьей Степановной в струночку тянулась, а теперь вон что. Посмотрим, что ты скажешь на месте, когда они тебя всей оравой встретят да в стеклянный дом заведут».

– Я тебе говорю про Пику! – продолжала настаивать Светка. – Она вообще не мышь, и это точно.

«Еще лучше, – горестно подумала я, выбегая из ванной и направляясь в детскую, чтобы одеться. – Ей, конечно, обидно, что она так и не справилась с этой Пикой несчастной, вот и оправдывается. И ехать не хочет. Я тоже уже не очень хочу, но ведь надо».

Все, я в шортах и футболке. Бодро и весело говорю подруге, которая смотрит на меня с любопытством:

– Ну, теперь можно ехать!

– Куда? – удивляется Светка.

– К Марье Степановне, – терпеливо отвечаю я, понимая в душе, что струсившей подружке надо дать время, чтобы она смогла преодолеть малодушие.

– Ха-ха-ха! – смеется Светлана. – Ну, поезжай! – и показывает пальцем в окно. – Смотри, вон она опять в универсам побежала со своей сумочкой. Если быстро заведешься, еще, может, и догонишь. Хи-хи-хи…

Я ошеломленно смотрю на улицу и действительно вижу фигуру старухи, пересекающей двор, с огромной сумкой в руке.

– Нет, можно даже лучше! – не унимается подруга. – Зачем тебе бензин напрасно тратить? Она уже скоро назад придет! Так ты к ней лучше слетай – вот на этом! – и она, трясясь от смеха, показывает на Митькины воздушные шары, связанные вместе ниткой и висящие на ключе шкафа.

– Бабка прибежит к подъезду, хлопнется на лавочку, чтобы отдохнуть, как всегда. А тут ты с балкона вылетаешь, приземляешься на асфальт и говоришь:

– А вот и я! Вы рады?

Светка с хохотом падает на кровать, а я только сейчас вполне осознаю, что произошло. Да это же был сон! И трамвай, несущийся сквозь бурю, и мы с подругой, в ногу идущие по плитам, и Марья Степановна со своими мышами, и упрямый Сашка, и преданная Пика… Но почему? Ведь наши приключения разворачивались так же ярко и зримо, как в жизни! И все-таки окончательно ясно, что я просто спала и никуда не ездила ни на каком трамвае!

Я потрясенно прислоняюсь к стене у кровати. Светка, увидев это, сразу перестает смеяться.

– Ну, ладно, Ир, – тихо говорит она. – Я больше не буду, извини. Не летай ты совсем, если не хочешь!

– Знала бы ты, что мне снилось! Тогда бы уж точно не смеялась, как дурочка, – сердито бросаю я подруге. – И в этом сне, между прочим, ты тоже была. И бабка, и Сашка Иноземцев.

Светка с интересом смотрит на меня и ждет, что я расскажу. Только теперь я замечаю: в руках у нее какая-то большая и толстая книга, заложенная полоской бумаги.

– Зачем это? Мы что, опять с тобой читать будем, как «Гарри Поттера»? – ехидно спрашиваю я.

– Да нет, при чем тут «Гарри Поттер»! – сразу загорается подружка, не замечая моей подначки. – Ты знаешь, я вчера никак уснуть не могла. Только вспомню, как эта мышь на ступеньке сидит, хвостом машет и нам большой палец показывает, ну, ты знаешь, сразу начинаю думать: что тут не так? – и верчусь с боку на бок. И знаю: не то странно, что Пика ведет себя, как человек. Это и раньше было! Она только кусается, как мышь, а остальное… И, понимаешь, я не выдержала, встала ночью и нашла вот эту книгу. Смотри!