Я шагнула к камню. Гладкая и холодная поверхность только отталкивала. Обойдя его, больше ничего не заметила. Как же обряд? Или… Найтири что лишат девственности здесь?

Ответом на мой вопрос был приход дракона. Мужчина был в том же одеянии. Он приблизился ко мне, подхватил и посадил на камень. Я тут же почувствовала холод камня через тонкую ткань платья. Киллан не стал церемониться и просто сдернул с меня вуаль. На пол полетели заколочки, сеточка упала к ногам моего мужа. Взглянула супругу в глаза и в ответ услышала слова на незнакомом мне языке. Он ругался или проклинал? Ведь таким тоном, сочившимся чуть ли не ненавистью, вряд ли бы стали общаться с новобрачной, пусть и до этого незнакомой. И почему я не понимала его?

− Ты не знаешь наш язык? – вырвалось у меня.

Киллан не ответил. Вместо этого откуда-то достал кинжал и провел ладонью по моей щеке. Словно любовался моей красотой, жалел и прощался. Я уже начала сокрушаться о своем втором шансе. Что не успела ничего изменить в своей жизни, прожив выданный мне короткий миг также бездарно, как и было в своем мире. Тем временем дракон схватил меня за руку и провел по моей ладони кинжалом. Затем сжал ее и поднял над камнем. На гладкую поверхность закапала кровь. Моя кровь. Не знаю, чего хотел добиться мой муж, но пока ничего не происходило. Но уже через минуту мне пришлось чуть ли не вскочить с камня, когда он засветился и нагрелся.

− Твое счастье, что ты чиста, − выдохнул мне в лицо дракон. По его выражению лица поняла, что он хотел мне сказать еще что-то, но удержался. Кинул кинжал в сторону и вышел из странной комнаты.

А как же я? Я так и продолжала сидеть на камне, от которого все еще продолжало исходить тепло. Время шло, но никто за мной не приходил. Может, служанка ждала меня за дверью? Только вот он оказался заперт.

10. Глава 8

Глава 8

Наталия – Найтири

− Выпустите меня! − сколько бы я не дергала, дверь не поддалась.

На мой зов тоже никто не отзывался. И сколько бы я не ждала, никто этой ночью за мной не пришел. Меня замуровали? От меня отказались? Могли бы в монастырь сослать, чем так издеваться надо мной. Может поэтому Киллан бросил свой кинжал здесь, чтобы я не мучилась? Пришлось вернуться к камню и снова залезть на него, чтобы согреться. Я так и уснула, убаюканная теплом булыжника и с мыслями о том, что мачеха все же своего добилась.

Проснулась я от скрипа двери и звука шагов. Вчера вроде дверь открывалась совершенно бесшумно. Вскочила, сжимая в руке кинжал. Меня тут же зашатало от того, что я резко поднялась на ноги.

− Ну что же ты деточка, − меня подхватил пожилой мужчина в рясе.

Я хотела огрызнуться, но сил не было. Да язык будто к небу прилип. Я всю ночь проплакала, проклиная и мачеху, и дракона, и свою жизнь, так бездарно прожитую и в своем, и в этом мире. Неужели уже ничего не поменять?

− Пойдем, пойдем, дочка, − священник накинул на мои плечи теплую накидку, а вот про обувь все почему-то забывали.

В коридоре нам попадались слуги, которые тут же прижимались к стене и пытались спрятаться от меня, словно тараканы при включенном свете. Они боялись меня? Но почему? Что могла им сделать беззащитная я без каких-либо прав и голоса? Вопросы, одни вопросы, но никто не хотел давать на них ответов.

− Куда вы меня ведете? – поинтересовалась я, когда мы стали подниматься наверх.

− В ваши законные покои, смежные с покоями нашего повелителя, − как ни в чем не бывало ответил священник.

− Можно мне другие, святой отец? – после вчерашнего мне хотелось покоя и одиночества.

Священник лишь отрицательно покачал головой. Я же хотела бежать отсюда, да хоть в комнату с камнем. Он и то теплее ко мне отнесся, чем все обитающие в замке и в драконьем городке. Вдруг Киллан опять станет резать мне руки? Раскрыла ладонь и встала как вкопанная. Ни следа от кинжала. Все затянулось за ночь. Но как? Даже простая царапина заживала пару недель, а то и больше. Сперва рана воспалялась, затем покрывалась корочкой, после она отпадала и на несколько дней оставалась красная линия. И лишь спустя месяц или того больше на коже не оставалось и следа. Но сейчас я смотрела на свою руку, и она была девственно чистая, даже ни намека на рану или хотя бы на красноту. И я ничего лучше не придумала, чем сунуть ладонь под нос пожилого мужчины с вопросительным взглядом.