- Доставай скорее свои подарочки. – Эльф потирал ладони в надетых наспех перчатках и нетерпеливо поглядывал на мою сумку. Порадовать его, конечно, было чем. Жаль, что в таких малых объемах. Кроме смулей, разумеется.

Я протянула ему банку, предварительно защитив свои руки, и открыла крышку. Склизкие белые черви активно переплетались между собой, уже взбив собственную слизь в пену. Их необходимо было срочно отправить в родную среду. У Глинвена как раз для такого случая в отдельной комнате лаборатории стояли магически зачарованные лари с подходящими для разных существ условиями. В том числе и для смулей. Для своих любимчиков он специально разводил эстифагнум и скупал его при первой же возможности.

- Эстифагнума, к сожалению, нет. – То ли пожаловалась, то ли попыталась оправдаться. – Зато мы припасли кое-что необычное.

На чёрном рынке тонкий невзрачный стебелёк ульсофа отошел бы в 2 золотые монеты или пожизненное заключение на рудники во благо королевства. Нет, Глинвен никогда не был жаден и честно оплачивал мои старания. Просто я ещё ни разу не имела чести собирать этот редчайший цветок. Его одного хватило бы для приготовления редчайшего разлагающегося на безобидные составляющие, яда. Он был чрезвычайно ядовит и запрещён к сбору и хранению. Если, конечно, обладатель ульсофа не имел разрешения от королевского научного сообщества на его сбор и изучение. А у эльфа такая бумажка была.

- Боги всемилостивые! – Преподаватель едва не заплясал вокруг меня. – Вытряхни смулей, я найду под эту ценность подобающую посуду! В этом году можешь даже не волноваться за экзамены. Я завтра же внесу высший бал в отчетную ведомость!

Судя по реакции эльфа, в ближайшие несколько дней он будет выходить из лаборатории только для проведения занятий. Порою мне становилось страшно от такой его маниакальной увлеченности. Этак и сойти с ума недолго. А сумасшедший специалист по ядам – это как нестабильный огненный шар в руках новорожденного. Никогда не знаешь, сколько будет жертв.

Я потянулась к банке, всё ещё не в силах перестать улыбаться от вида заполошного Глинвена. Он резко открывал многочисленные шкафчики и, не найдя ничего подходящего, тянул руку к следующему. В другой руке он всё так же сжимал стебель ульсофа, не в силах расстаться с редкостью ни на секунду. Этак переломает цветок, пока ищет упаковку для сохранения!

Зашла в запретную для посещения комнату и аккуратно выудила смулей по одному, подсаживая их ближе к свободным отверстиям. Полежат, обвыкнутся и успокоятся, распределив между собой временные жилища они уже сами. Особо прожорливые уже потянулись своими ротовыми полостями к разросшемуся эстифагнуму.

Когда все смули были пристроены, а магический ларь тщательно закрыт, я вышла из тайной комнаты. Глинвен, совершенно счастливый, с блаженной улыбкой обнимал стазис-купол, внутри которого парил немного потрепанный цветок ульсофа. Теперь нужно ему сообщить, что, кроме данного ядовитого растения, я успела собрать ещё парочку редких. Отошла на всякий случай за стол и уже оттуда, по очереди, протянула ему два мешочка со сборами.

- Это листья зарёмы, а здесь три корня хасавата. – Еле успела разжать пальцы, так быстро у меня выхватили добычу. – Если у вас не закончились запасы сарадмии, я могу унести их в целительскую?

- Нет! – По-моему, преподаватель сейчас был слегка непоследователен, неадекватен и импульсивен. – То есть не носи! Я всё себе оставлю. Сейчас!

Он резко развернулся и наклонился к спрятанному тайнику с монетами. Вот это его действие меня сейчас крайне радовало. Не придется идти в целительскую и я могу уже вернуться в свою комнату и отдохнуть. Скиф давно меня покинул и, наверное, уже видит десятый сон, объевшись заготовленных впрок сычиков. Сычики в его миске долго сохранялись свежими – в школе, да и в Академии с уважением относились к магическим спутникам, поэтому мисочки нам выдавали уже зачарованные бытовиками. Им практика – нам всем спасение от еженочных исчезновений спутников.