– Если он обманывает. – Уточнила я, вспомнив про шрам, ожог, глаза Лодердейлов и счастливое детство бок о бок с братом. – Если вы так говорите, то что-то нашли.

– Нашёл. – Ричард протянул мне папку. – Но не то, что надеялся найти.

– В каком смысле?

В папке оказалось всё то же, что я уже видела утром в кабинете отца. Полное досье на Мэтью Дэвина из Форт-Уэрта, штат Техас.

– Майор Гувер собрал всё то же самое для отца. Это лишь подтверждает слова этого человека.

– Это лишь документы. – Возразил Ричард так, словно насобирал целую папку фантиков. – Я хотел показать вам их и спросить…

– О чём?

– Хотите ли вы, чтобы я продолжил искать? – Глаза Ричарда выжидательно впились в мои. – Я могу переговорить с тем самым психотерапевтом, с бывшей девушкой вашего так называемого брата, с полицией Форт-Уэрта. На это уйдёт время, но вы хотя бы будете знать наверняка.

– Как бы поступили вы?

– Не мне судить или раздавать вам советы.

– Я не прошу совета, просто интересуюсь, что бы сделали вы на моём месте?

Ричард задумался, глядя куда-то в землю. Пытался подобрать слова помягче?

– Сделал бы тест ДНК.

Из меня вырвался какой-то нечленораздельный звук. Так охают, когда кто-то во всю силу бьёт кулаком в живот. Конечно, Ричард Клейтон – матёрый сыщик, который пустил бы всю свою карьеру под откос и не раскрыл ни одного преступления, если бы верил на слово всем и каждому. Но ДНК-тест… звучало слишком серьёзно.

– Это самый надёжный способ узнать наверняка. Никакие слова или документы не дадут вам ответа точнее, чем гены.

– Мой отец ни за что не пойдёт на такое. Он хочет наладить связь с сыном, а не загубить всё с самого начала.

– А чего хотите вы? Я бы мог попросить знакомого эксперта сделать анализ, никто даже не узнает. Нужен всего лишь образец волоса или слюны…

Я на секунду задумалась, разглядывая фотографию Джонатана Лодердейла или Мэтта Дэвина, лежащую на коленях. Глаза, что казались такими родными, будто спрашивали меня: «Почему ты не доверяешь мне, сестрёнка?». У меня в руках оказались подробные доказательства того, что мой любимый брат, которого семья так долго оплакивала, вернулся, чтобы залечить наши раны. Я могла бы просто впустить его в своё сердце и позволить шрамам затянуться, а не вскрывать их снова и снова. Уже два отличных следователя заверили нас, что вчерашний гость – действительно Джонатан.

Джонатан… Наткнувшись на снимки брата в классном альбоме средней школы Форт-Уэрта, я провела пальцами по его лицу и мимолётно улыбнулась. Восьмой класс. Буйная шевелюра Лодердейлов торчит во все стороны. Тот самый шрам, из-за которого Джонатана дразнили в первом классе – интересно, дети постарше тоже издевались над ним из-за этого несовершенства? Ямочка на подбородке – точная копия папиной. Если я и представляла, каким он станет, когда подрастёт, то фотография передавала мои мысли с пугающей точностью.

Следующий кадр из школьного архива: Джонатан старше на два года. Возмужал и подрос, обогнал других ребят в классе. Кто-то сфотографировал команду по баскетболу, а мой брат сидит на трибуне в первом ряду. Он всегда больше любил пианино, чем мяч. Разве этот человек может лгать?

В голове закрутился калейдоскоп из детства. Мы с Джонатаном едим овсяное печенье с шоколадной крошкой, лезем на самое высокое дерево во дворе, запускаем воздушного змея. Неужели я готова стереть это всё из-за недоверия?

На кону – не просто парочка ушибов. А моя семья. Если я начну расследовать прошлое Джонатана, когда он предоставил мне столько убедительных доказательств, то я просто его потеряю.

Поэтому я закрыла папку и сказала: