– Ну что ты от меня–то хочешь? Я что, виноват, что народ ни хрена не понимает? Я только и слышу это нытьё – раньше было лучше, раньше было лучше. Да не было лучше! Они просто хотят, чтобы ничего не менялось. Мои тексты вышли на другой уровень, на нём думать надо, а думать сейчас никто не хочет! Настанет и их черёд, я тебе говорю. Как вот этому, – он поднимает стакан, держит, а потом опрокидывает в рот остатки виски, со стуком ставит его на стол, – но будет поздно. Некому будет сочинять.

– И что, будешь ждать, когда помрёшь и тебя снова полюбят? – Алексей даже не спорит по поводу новых текстов, они плохие, но дело ведь совершенно не в них. – Нет, я не спорю, тогда тебе на самом деле будет хорошо. Многих признают только после смерти, особенно рокеров, особенно прославившихся при жизни. Тебя, думаю, долго ещё будут помнить. Даже с новыми текстами.

– Да хрен им! – Юра показывает средний палец куда–то в потолок. – Я всем назло проживу сто лет!

Это сильное заявление для человека, ежедневно медленно убивающего себя.

– Знаешь, а было бы интересно посмотреть, как все бросятся тебя вспоминать и любить, – Алексей неестественно смеётся, – я бы посмотрел на то, как ты становишься легендой после смерти.

– На что это ты намекаешь? А то я чего–то не понимаю. Ты хочешь, чтобы я умер?

– Нет конечно! Ты что? Просто теоретически представь – разве ты сам не хотел бы увидеть, как тобой восхищаются после смерти? Особенно после самоубийства или передозировки там. Естественная смерть ведь никого не интересует.

– Лёша, что ты несёшь? – голос Юры начинает плавать, надо поторопиться, пока он ещё в себе. – Посмотреть на что–то после смерти, охрененно придумал!

– Ну а если бы можно было посмотреть, ты бы согласился?

– На что согласился? – Юра всё ещё ничего не понимает.

– Умереть, – подсказывает Алексей, – ты бы согласился умереть, если бы можно было остаться дальше жить и наблюдать, как до всех доходит смысл твоих песен?

– Я понял, ты сошёл с ума, – смеётся Юра, но вдруг резко замолкает, – или ты так пытаешься мне что–то сказать?

– Да я тут познакомился с человеком, – Алексей делает вид, что сомневается, стоит ли рассказывать дальше, – в общем, он работает в одном институте…

– И он открыл, как убить человека, но не совсем, а так, чуть–чуть? – Юра опять начинает смеяться, падает на стул и тянется к бутылке.

– Подожди, – Алексей хватает его за руку, – дай сначала расскажу. Они недавно нашли способ поменять местами сознания двоих людей.

– Да это же хрень какая–то, – пытающийся вырваться певец наконец сдаётся и отпускает бутылку, – ну ладно, он идиот, ты зачем это повторяешь? И даже если бы такое было в принципе возможно, мне с этого какой толк?

– А что, думаешь, нету выгоды? Смотри, перемещаем твоё сознание в другое тело, а ты умираешь. Ну, в смысле, твоё старое тело умирает, не ты. От передозировки, скажем. На этом можно заработать столько денег, что до старости будем жить без концертов и песен. Об этом ты не думал?

– То есть ты всё–таки хочешь, чтобы я умер?

– Да не хочу я, не хочу! Юра, я хочу, чтобы всё изменилось. Я не хочу больше кланяться всем, пытаясь организовать твои концерты! Ты понимаешь, что мне постоянно отказывают? Даже сраные мелкие клубы не хотят, чтобы ты у них выступал. Сейчас ты никому не нужен! Ты можешь это понять? Вспомни, сколько народу пришло на последний концерт! И сколько осталось к его концу!

– А где взять другое тело? – мысли в голове у Юры, кажется, перемешались в случайном порядке.

– Не знаю, я об этом не думал, – прерывается Алексей и сам садится рядом на край залитого чем–то стула, – сначала нужно, чтобы ты согласился, всё остальное решим по ходу.