– Пап?

– Ой, Лиз, ты меня напугала.

– Что готовишь?

– Да…, – он махнул рукой. – Кажется, уже ничего. Вон, все горелое.

– М-м… А мама где?

– Еще вчера ушла. Собрала вещи и…

– К нему?

– Не знаю, мне все равно.

– Давай я, – она взяла из его руки лопатку, к которой прилипла яичница, и принялась готовить заново.

Мистер Аллен сначала смотрел, как дочь разбивает яйца в сковороду, но вскоре потерял к этому интерес и уселся за стол. Его поведение отличалось от привычного: он был молчалив, задумчив и, что скрывать, подавлен. Не каждый день он ловил жену с поличным в их же постели. Вдобавок ко всему этому чувствовал вину и стыд перед дочерью за то, что она видела вчера и за то, что ставит ее перед выбором. Конечно, Элизабет уже совершеннолетняя и в праве сама принимать такие решения, даже жить отдельно, но теперь для мистера Аллена это было делом принципа – Мэри, ее матери, стоило раньше подумать о том, что, ложась в постель с другим, она потеряет сразу всю семью. И теперь этот выбор окончательно сделан. Не в пользу них.

Отец всегда уделял дочери больше внимания и любви, как ему казалось. Старался дать ей все, что она захочет. Но Лиза оказалась весьма нетребовательным и неизбалованным ребенком, как следствие, и девушкой. А Мэри зачастую была занята собой. И пока Бен пропадал на бесконечных совещаниях и сделках, она позволяла Элизабет делать все, что хочется, лишь бы не отвлекала. В итоге, когда дочь в возрасте пятнадцати лет впервые не пришла домой ночевать, не предупредив никого, пришлось поднимать всех на уши, обзванивать знакомых. Нашли ее лишь на следующий день, целой и невредимой, в компании новых друзей. Вот только пьяной. Тогда она впервые попробовала алкоголь. К слову, то, что дочери не было дома всю ночь, обнаружил отец, когда пришел утром с работы. Мэри же спокойно занималась своими делами, думая, что Элизабет просто все еще спит у себя в комнате. Хорошо, что эта информация не разнеслась по округе, ведь Бен Аллен был и есть одним из уважаемых бизнесменов в городе, сотрудничал с крупными фирмами и компаниями других богачей, в том числе и с родителями нынешних однокурсников Элизабет. Таким людям просто нельзя портить свою репутацию. С тех пор девушка больше не доводила до таких ситуаций, чтобы ее приходилось искать. Но вот в остальном… отцу лучше не знать, чем занимается, куда ходит и как проводит время его дочь.

– Ты прости, что я так резко вчера поставил тебя перед выбором.

– Все нормально. Тебе не за что извиняться, – ответила Элизабет, уже заканчивая готовку.

– Так ты…

– Да, я останусь с тобой, здесь. Во всяком случае, мама не предлагала мне уйти с ней.

– Просто у вас еще не было возможности поговорить об этом.

– Не думаю, что что-то изменится после разговора. Здесь мой дом, и я никуда не собираюсь уезжать. Это был мамин выбор, не наш с тобой.

– Да, это так, – согласился отец.

– Вот твой завтрак, – Элизабет поставила на стол тарелку.

– А ты?

– А мне уже пора. Не скучай.

Она поцеловала отца в щеку и вышла из дома, настраивая себя на этот день, не зная, что ее ждет. Обида все еще сидела внутри, а грубые слова, сказанные друзьями, на повторе звучали в голове.

Элизабет вошла в университет, взяла тетрадь из своего шкафчика и там же столкнулась с Джуди.

– Привет, – Лиза поздоровалась первая, ведь конкретно с ней она вчера не ссорилась, однако Джуди странно глянула на нее и, ничего не ответив, ушла.

«Понятно. Все-таки сговорились», – подумала девушка. Этого и стоило ожидать.

Когда она подошла к аудитории, почти вся группа уже была в сборе. Элизабет стала ловить на себе мимолетные взгляды. Что, все уже в курсе новостей? Конечно, Меган ведь отвечает за главные сплетни. Тем более, что для нее Лиза была теперь врагом номер один, предательницей. Никто не здоровался, все были заняты разговорами друг с другом. Неужели каждый из них настолько ведомый и не имеет собственного мнения? Что она им всем сделала? Ведь эта ситуация целиком и полностью касалась лишь тех, кто присутствовал вчера в баре. Лиза скептически оглядела однокурсников, едко усмехнулась и прошла в аудиторию. Она села на свое привычное место, но вдруг к ней подошла София.