Зальцбург протянул Петровичу руку.

– А я – участковый местный… Николай Петрович… Швах.

Несмотря на долгие годы совместной жизни, мужик никак не мог привыкнуть к фамилии, которую жена заставила его взять сразу после бракосочетания.

Иван открыл было рот, но Остап его опередил.

– Я – Остап Иосифович, а это Иван – пластический хирург… Тоже, кстати, Петрович.

От удивления деревенский детектив потерял дар речи. Встреча с пластическим хирургом для него была сродни прилету инопланетян.

– Эт, прям, все вот это вот???

Участковый поочередно обводил на своем теле районы возможного хирургического вмешательства, когда резкий телефонный звонок отвлек его от полных восторга упражнений.

Коля отошел в сторонку и ласково забормотал.

– Да, дорогая… Помню, что приезжаешь… Сам встречу… Жена – святое…

Как только разговор закончился, радушный хозяин, приглашая гостей в дом, дал волю другим чувствам.

– Тьфу, Генгема… Ни дна, ни покрышки… Проходите… Проходите в дом… Надеюсь, вам у нас понравится.

«Збуново» – деревенька маленькая, домов всего ничего. Но жизнь ее обитателей по своей насыщенности и сюжетам могла бы дать фору любым закрученным голливудским блокбастером. Одним из самых ярких персонажей в этой обители тишины и чистоты был дед Егор по прозвищу Боцман. Имечко это к нему прилипло не потому, что он имел какое-либо отношение к морскому флоту, а из-за того, что в любую погоду тело старика неизменно украшала тельняшка. Да и ругался дедок, чаще всего употребляя термины из словарного запаса киношных морских волков.

За годы проживания в родной деревне образ смешного и колоритного деда оброс тысячами легенд и историй и обрел статус самой известной местной достопримечательности. Увлекался старик, как все мужики, охотой, да рыбалкой, а вот развлекался по-своему. Как сейчас…

Забравшись в кусты боярышника, дед Егор вел наблюдение за только что прибывшими в «Збуново» и остановившимися в доме участкового путешественниками. Попутно вооруженный полевым биноклем шпион снимал дружескую встречу на камеру мобильного телефона.

– Москва чоли пришвартовалася? Ах, ты ж, краб кривоногий… Ивантюрист, акула тебя задери! Гляди, Никола, кабы тебе Гертрудия твоя шлюзы не сорвала!

Боцман взглянул на компромат из фотоснимков, плюнул, выругался и отполз на край деревни в свое жилище, представляющее собой покосившуюся избушку, с видом на обрыв реки.

А Петрович тем временем, сидя за накрытым столом, радушно принимал гостей.

– Брат сказал, вы на выходные останетесь? Верно? – спросил он, разливая водку по стопкам.

– Хотелось бы… Отдохнуть от жизни городской никому не повредит! Ваня живописью увлекается. Может, пару набросков сделает… – Зальцбург хохотнул.

– О! Это по-нашему! Места у нас сказочные… Хочешь охота, хочешь рыбалка… Если решите… Хоть завтра вам все устрою…

– Да мы, собственно, по делу… – аккуратно влился в беседу хирург.

Петрович отмахнулся и приподнял вверх руку с выпивкой.

– Да, знаю… Брательник предупредил… Только не сказал по какому… Ну… Как говорится, дай Бог, не последняя…

Не успели все закусить, как в проеме открытого окна появилась приближающаяся к дому участкового фигура Клавдии. Хозяин заторопился к выходу.

– Вы тут наливайте… Я покурю пока.

Остап, просматривая обрамленную оконной рамой картину свидания, с любопытством бабки сплетницы комментировал развитие событий.

– Тааак… Что это за мадам в вишневой шали? – с вилки Зальцбурга прямиком в рюмку с водкой упал маринованный груздь. – Ты смотри, как он ее лапает, а? – невропатолог явно завидовал. – Вот ведь… Деревня деревней, а проблемы те же…

– Брось ты, Ось…