– Мм… Благодарю. Мы с вами свяжемся, если будет такая необходимость, – холодно ответил Максим. – Всего доброго.

– До свидания, до свидания!, – закивал Пушкин-Никитин и шмыгнул в свой коридор.

Максим разглядел на спине его куртки большую эмблему «Чикаго Буллс». Ничего себе. Видать он эту куртку с девяностых не снимает.

Адвокат начал подниматься по старой деревянной лестнице. Выкрашена она была казенной коричневой краской по уже знакомой нам технологии – поверх старых облупившихся слоев. Ступени издавали жалобный скрип при каждом новом шаге.

Макс оказался на лестничной клетке второго этажа, влево и вправо уходили тёмные коридоры.

Следуя указаниям Пушкина-Колотушкина, Максим повернул в правый. Длинный тёмный проход заканчивался небольшим окном.

"Свет в конце тоннеля. Рановато", – нервно пошутил в своей голове Максим, и двинулся вперёд, стараясь разглядеть номер ближайшей комнаты. Судя по всему, нужная дверь находилась в самом конце коридора.

Атмосфера в здании была неприятная. Давящая. Можно быть в вышей степени атеистом и прогматиком, не верить ни во что сверхъестественное, но отрицать энергетику тех или иных мест просто глупо. «Намоленные» святые древние храмы (и совершенно не важно к какой религии они относятся), «скорбные» территории бывших концлагерей и тюрем – места, где многие годы царили горе и страдания, с порога обдают вошедшего своей аурой, не почувствовать которую невозможно.

Когда-то Макс, еще будучи студентом юридического факультета, посетил экскурсию по питерским «Крестам». Тюрьма, с более чем вековой историей, через которую, за время ее существования, прошли сотни тысяч человек, произвела неизгладимое впечатление на будущего адвоката. Каждый из заключенных оставил в камере частичку своей души, в которой царили негодование, смятение и боль. После закрытия СИЗО №1, его помещения были выставлены на продажу – не пропадать же четырем гектарам земли в центре Питера! Хотя, конечно, такие знаковые (в чем-то даже культовые) места необходимо сохранять как наследие и напоминание о том, как ценна и непостоянна свобода. Ведь с момента отрытия «Крестов» в конце 19го века и до их закрытия в 2017 году, сменилось четыре политических режима, и нередко обвинители и обвиняемые очень быстро менялись местами. А некоторые и не по разу. Но «рыночек» распорядился иначе, и вполне вероятно, что в бывшем эпицентре мытарства и скорби, в скором времени появится какой-нибудь ЖК премиум класса, во дворах которого будут носиться дети и строить свою новую счастливую жизнь успешные люди. Как будто бы здорово, а как будто бы «городок построен на старом индейском кладбище».

Энергетика, которая исходила от данного жилища, для Макса, во многом перекликалась с энергетикой петербургской тюрьмы.

Картонные двери и тонкие стены не могли удержать за собой звуки и запахи , сопровождавшие жизнедеятельность постояльцев хостела. Непонятно было какая из комнат была источником конкретного звукового сопровождения. Звуки, приглушенные перегородками, сквозь щели дверей и решётки вентиляции просачивались в коридор, и смешивались в единый давящий гул, напоминавший гудение в пчелином улье. Где-то ругались две женщины. Предметом спора была "сраная рыба", которую готовила одна из них. Кулинарный шедевр действительно пах довольно дерзко. Столь же дерзким был и ответ шеф-повара, суливший сунуть на сковородку "ебальник твой недовольный". Понятно тебе?

Конечно понятно. Донесено все предельно доступно.

Где-то в середине коридора ярый патриот пьяным голосом доказывал собеседнику, что "Он вообще мужик – он Россию с колен поднял!" и кабы не ОН, все бы мы давно уже под америкосами ходили. Прикрывал тыл патриота телеведущий в пиджаке с воротником-стойкой, стилизованном под военный китель. Поддержка заключалась в криках о натовских танках, лязгающих гусеницами у российских границ. Повестка неизменная уже многие годы – США не может сдержать свои "имперские" амбиции, и через военный северо-атлантический альянс пытается вплотную подобраться к российским границам. Меняется только название стран, "захватив" которые Коллективный Запад ведет свою войну против нашего суверенного государства.