Ей не удалось дозвониться до Элизабет, пока они ехали в машине, но это не отменило решительности Виктора посетить её с утра.

Водитель остановился на узенькой улочке, перегородив весь утренний трафик этого квартала. Небольшой, неприметный, слегка покосившийся от почтенного возраста трехэтажный одноподъездный дом, несколько табличек. А вот и нужная, на самом верху: Elisabeth S/Alexander S17. Виктор принялся давить что есть сил на звонок, раздался стандартный треск, подъездная дверь поддалась. Надо признать, что для человека, только что пролетевшего 2,5 часа из Москвы для визита к онкологу, он очень проворно взбирался на последний этаж постройки.

Взойдя на Эверест к заветной цели, он снова принялся терзать звонок, на этот раз уже конкретной двери.

– Schon gut, ich gehe doch!18 – раздалось недовольное из-за двери.

Через секунду дверь отворилась, и на пороге стояла Элизабет, сонная, в наспех надетом халате.

По удивлённо-растерянному взгляду было ясно: меньше всего ранним утром она ожидала открыть дверь русскому олигарху. Да, конечно она знала, что он прилетает сегодня, и готовилась к встрече. Она и её адвокатесса уже несколько дней собирались в кафе напротив и обсуждали, как же объяснить Виктору, почему 35-й Магистрат так и не оформил ему – хотя бы ему – вид на жительство, ведь он давно удовлетворил все условия: открыл счёт в банке, создал фирму, оформил туда кучу австрийцев, переводит всё время деньги на выплату зарплат, страховок и счетов, оплачивает офис и вон, даже бензин для мерседеса тоже оплатил.

– Victor? – какой сюрприз…

– Alexander, komm schon, Victor ist da19, – в растерянности она звала мужа на помощь.

Она была изрядно взволнована. «Получается, Виктор узнал её адрес… как? Ах, ну да, это всё его новая выскочка. Додумалась. Впрочем, это не сложно… что ещё он узнал?» Мысли безжалостным роем кружили в сонном сознании.

– Чаю сделай, – скомандовал Виктор. Пить хочу – умотался. Ну и забрались Вы, конечно…

Элизабет смутилась и проводила их в маленькую неубранную гостиную. Она шла в задумчивости, наспех собирая разбросанные по пути вещи и расчищая пол от детских игрушек.

Элизабет жила в этой небольшой квартире со своим русским мужем, двумя дочерями, одна из которых недавно вышла замуж и родила ей внука. От криков Элизабет и громогласного «Чаю сделай» все проснулись и почти одномоментно вышли в гостиную, от чего та начала сжиматься как кроличья нора из Алисы. Программа «Пока все дома» явно не входила в перечень любимых у Витька, и он уже пожалел, что отклонился от графика, и явно перехотел пить чай – он был ужасно брезглив.

– Что ты там про квартиру-то говорила? Есть что посмотреть? Могу сегодня, до вечера успеешь организовать просмотр?

По всему было видно, что Элизабет смущена и думает, как сказать заготовленное.

Набрав воздуха в лёгкие для смелости, она произнесла:

– Victor, дорогой мой, мы тут с Александром подумали, тебе ведь нужна квартира только для прописки, ну, для карточки? Ты такой занятой человек, стоит ли тратить на это время…

Витёк нахмурился, не понимая, к чему она ведет…

– Так вот, – продолжила она осмелев, ибо деваться было уже некуда: умные глаза буквально впились в неё…

– Мы подумали, ты же можешь прямо сегодня же выкупить нашу квартиру у банка, а мы тебя тут временно зарегистрируем, и Наталью конечно же… она совсем не дорогая, думаю так будет удобнее всего…

Витёк был ошеломлён услышанным.

– Меня и Наташку здесь? – взревел он, – рехнулась ты, что ли?

Элизабет душили долги. Деньги, которые она собирала на балах, расходились на взятки австрийским вельможам, которые требовали всё больше за готовность святиться на балу и фотографироваться с местными папуасами. В Москве её обирала «крыша», а ведь нужно было ещё на рекламу, развитие и культурную программу. Виктор и его дружба были залогом безбедного существования её непутевой семьи.