Это очень незнакомо. Непонятно, неприемлемо, невозможно, но при этом в этом нет никаких сомнений.

Я пытаюсь расслышать слова песни, но единственное, что слышу это то, что пение звучит внутри кокона. Со временем, когда слух, как и после авиакатастрофы, постепенно начинает возвращаться я понимаю, что это пение слышу только я.

Ещё я понимаю, что Колдун поселился в моей голове и оттуда его уже не выгнать. Так что теперь мы с ним уже не расстанемся.

Я знаю где он, а он знает где я.

Он ходит и разговаривает с людьми. Теперь у него окладистая борода, длинные волосы собранные в хвост и одет он как настоящий служитель Миссии.

Хотя, почему как?

Он теперь действительно служитель.

Колдун рассказывает людям об исцелении, прощении о лучшей жизни. Люди верят ему.

«Там кстати есть совсем простой и быстрый вариант.» – говорит он людям шепотом.

«Но это отдельно нужно разговаривать.» – говорит он людям.

«Лучше всего наедине.» – говорит он людям и ненадолго закрывает глаза.

Колдун утешает стариков и одиноких. Приносит им от Миссии еду и лекарства. Какие-то полезные мелочи по праздникам. Но праздники эти все религиозные и все без исключения светлые. Старики и одинокие люди идут на поправку быстрее остальных. Врачи очень радуются по этому поводу, и приписывают все заслуги исключительно себе. Колдун не возражает. Он продолжает носить нехитрую еду и небольшие подарочки.

Одинокие люди выписываются из больницы одухотворёнными, и полными сил и желания начинать новую жизнь. Больше они никогда не попадают в больницу. Ни в эту, ни в какую-либо другую.

Врачи этим очень гордятся и приписывают это грамотному лечению и хорошему уходу.

Колдун не возражает. Он молча продолжает ходить и опекать стариков и одиноких людей. Он по сто раз слушает все их бесконечные шамкающие истории. Он сочувственно кивает, когда старики начинают говорить о родственниках, а одинокие о предательствах. Он ничего не говорит, когда не нужно ничего говорить. Он слушает, когда нужно слушать. И слышит, когда нужно слышать.

Когда слух постепенно возвращается ко мне. Он приходит и прервав пение внутри моего кокона говорит, нагнувшись к самому моему уху:

– Я ведь нашел её! Да! Это очень редкий вид.

Он говорит какое-то длинное название на нелепом мёртвом языке. И видя, что я никак не реагирую, называет бабочку именем какого-то древнего царя. Он так и говорит: «бабочка царя…», а вот имя этого царя я запамятовал.

Я говорю ему:

– Она снова спасла меня.

– Что? – переспрашивает Колдун.

Я повторяю. Он долго пытается уловить смысл в моём невнятном бормотании, но потом, когда я уже оставляю попытки что-то сказать, его как будто вдруг осеняет:

– Она снова спасла тебя?

– Да!

– Ладно. Лежи не говори и не волнуйся. Береги силы!

И он уходит разговаривать со стариками и одинокими людьми о прекрасном мире, который их ждёт. У них как раз множество вопросов по этому поводу. Им всем безумно интересно, как там всё устроено в том мире, который никто не видел, и в который никто из них никогда не попадёт.

Хотя бы послушать. Можно даже наедине.

Иногда Колдун приходит посидеть рядом со мной. Иногда при его появлении пение становится громче и тогда он сидит молча. Иногда пение становится очень тихим или даже смолкает вовсе, тогда он что-то шепчет, наверное молится.

Иногда Колдун спрашивает:

– Кто твои предки?

– Кем был твой прадед?

– А кем был его прадед?

– Где они жили?

– Что они делали?

Я не отвечаю.

Колдун не рассказывает мне о лучшем мире.

У меня всего лишь поломана челюсть и половина костей.

У меня есть семья, которая меня ждёт.

Колдун не выслушивает моих историй.