Эрика нашла узкую щель между двумя скальными выступами. Осторожно опустила туда сначала маленькое тельце, а потом и мать. Заупокойная молитва глухо прозвучала в стылом морозном воздухе. Эрика аккуратно засыпала могилу камнями и несколько минут постояла рядом. «Боги, я думала, что уже выплакала все слёзы»! – подумала она, смахивая непрошеную капельку тыльной стороной руки.

Потом воительница извлекла из сумки полоску вяленого мяса и терпкое корневище ярны. Есть ей не хотелось, но кто знает, как дело повернётся?

Чуткий слух уловил какое-то копошение в небольшой трещине в скале. Молодая воительница тут же вся подобралась, точно одинокая волчица на охоте. Потом вытащила из ножен на поясе нож с длинным лезвием и стала осторожно приближаться к источнику звука. В расселине притаилась бледная как полотно девушка, совсем ещё ребёнок. Судя по острым ушкам, изменчивым глазам голубого цвета и тёмным прямым волосам – это была горная фея. Фаэри испуганно взглянула на рыжеволосую незнакомку. В её взгляде появилась обречённость.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, – Эрика убрала нож обратно в ножны, протянула мозолистую руку, предлагая помощь. – Как тебя зовут? Где твои родичи? Если старейшина Арван найдёт тебя, мы обе умрём.

– Тиа, – голос был настолько тих, что расслышать его было довольно сложно. – Я не знаю, где остальные.

– Вот что мне теперь с тобой быть? Взять с собой не получится, а если здесь оставить, ты же насмерть замёрзнешь. Что ты тут делаешь совсем одна?

– Я отстала от своих и заблудилась. Очень замёрзла и хочу есть, – фея сжалась в до полусмерти перепуганный комочек и затихла.

– Всё не так плохо, Тиа. Я спрячу тебя. Арван ещё лелеет надежду, что ему удастся сжить меня со света. Внутри пещеры есть источник. Я поделюсь с тобой тем, что у меня есть, из еды. Вы, вроде, особой прожорливостью не отличаетесь. Тебе надо как-то дотянуть до весны и искать своих.

– Ты не сказала, как тебя зовут, и почему ты мне помогаешь?

– Эрика. А помогаю потому, что сыта по горло и ненормальным старейшиной, и бродячей жизнью, и этой бессмысленной резнёй. Я не воюю с детьми и женщинами. Хотя и не помню, каково это, жить в мире. Пойдём, спрячу тебя. Если больше не свидимся, как потеплеет, уходи отсюда, ищи своих. Я постараюсь увести отсюда свой клан как можно быстрее и дальше.

– Мне нечем отблагодарить тебя за милосердие, – прошептала Тиа, когда начала отогреваться у костерка.

– Брось. Насолить Арвану и узнать, что выжившие уцелели, что может быть лучше? Прощай, Тиа. Боюсь, мы не скоро увидимся. Если, вообще, наши дороги когда-нибудь ещё пересекутся. И, ради всего святого, будь осторожна.

– Не волнуйся. Я все сделаю, что нужно, и наложу на себя сонные чары.

– Удачи тебе, маленькая фея. Надеюсь, эта глупая резня закончится ещё при нашей жизни.

Тиа расстроилась, что может больше никогда не увидеть первого на своей памяти человека, который помог, а не попытался убить. Пообещав себе вечно помнить об этом долге, она соскользнула в колдовской сон.

Эрика вернулась в лагерь уже в опускающихся на землю лиловых сумерках. Ночь была безлунная, поэтому девушка, в который раз, обругала про себя последними словами безголового вождя. Арвану явно не было дела до того, что вот уже больше месяца голодная волчья стая преследовала по пятам тающий с каждым днём отряд. Измученные голодом твари буквально дышали людям в затылок и почти наступали на пятки.

Пронзительный вой что-то затронул в глубине души воительницы. Она поняла, что его хозяин так же одинок и чужд своей стае, как и она в собственной семье. Клан Азар никак не желал понять и принять рыжеволосую бунтарку с пронзительным взглядом медно-зелёных глаз. Дядя величал племянницу не иначе как «Проклятая Волчица», когда та не могла его услышать, и считал, что кто-то в его роду спутался с оборотнями.