Под его взглядом я ощутила себя мышонком, чей хвост прищемила ловушка. Не сбежать, не скрыться, остается только ждать расправы.

– Этот человек меня оклеветал.

Он оказался рядом, вздернул меня за плечо.

– Значит, он сорвал и этот цветок? – Блад улыбнулся.

Если бы он кричал, топал ногами, грозился убить – я испугалась бы меньше.

Собака лает – не кусает, мало разве мне довелось видеть отцовских гневных вспышек? Вот только Блад не кричал и не злился, просто смотрел и улыбался, и под этим взглядом, и от этой улыбки у меня кровь замерзла в жилах. Он больно сжал волосы у меня на затылке, заставляя приподнять лицо.

– Так, говоришь, ты ему дорога?

Моя рука сама собой скользнула в карман, куда я успела сунуть нож для разрезания страниц, прихваченный из дома. В чем-то Блад был прав – девушке не стоит оказываться так далеко от дома без сопровождения и без оружия. Вот только поможет ли мне это лезвие? Совсем ведь небольшое, с мою ладонь…

– Что, собираешься отыграться на женщине, не сумев одолеть мужчину? – Мои пальцы стиснули костяную рукоять.

Помогло, они хоть дрожать перестали.

– Спасибо за идею, – все так же негромко и жутко произнес он. – Как думаешь, если с тобой что-то случится, твоему Джеку хоть на миг станет так же горько, как было мне после вести о смерти матушки? Она умерла от разрыва сердца, не вынеся вести о моем приговоре. На руках у чужих людей, оставшись без дома и денег. Потому что твой разлюбезный Джек оболгал меня.

Я сжала рукоять из слоновой кости. Нет уж, забавой для него и его людей я не стану! Последний выход есть всегда, хватило бы решимости.

– Что ты со мной сделаешь? – пролепетала я.

Он улыбнулся, холодно и жутко:

– Именно об этом я сейчас и думаю. Что мне с тобой делать?

Дожидаться, пока он что-то решит, я не стала: нервы не выдержали. Коснулась его бока рукой, в которую он вцепился, – как удачно, что он скинул одежду и под моей ладонью оказалась кожа, – и, призвав магию, представила нервы, проходящие в бороздах по нижним краям ребер, послала в них импульс.

Блад вскрикнул, отшатнулся, неловко перекосившись, словно бок свело спазмом. А я, отскочив, ткнула его ножом слева от грудины.

Попыталась ткнуть. Даже скривившись от боли, он среагировал – отступил в сторону и назад, так что кончик лезвия лишь прочертил алую полосу на коже. Я метнулась к окну, поняв, что выбора у меня не осталось вообще – за попытку его убить пират по головке не погладит.

Он снова оказался быстрее меня – поймал за плечо, разворачивая, сжал запястье так, что нож выпал из моих онемевших пальцев.

– Белены объелась?

– Я?! Я пыталась договориться по-хорошему и вела себя паинькой, пока ты не вздумал отыграться на мне за грехи Джека – если они вообще существуют!

Он ругнулся, притиснул меня к стене, перехватив оба запястья над моей головой. Я дернулась, попытавшись пнуть его – но юбки замедлили движение. Блад изогнулся, уходя от удара, а потом, точно издеваясь, прижался всем телом так, что я вздохнуть толком не смогла, не то что пошевельнуться. Провел ладонью по моему боку, не обращая внимания на попытки вырваться. Ругнулся.

– Нет, так не пойдет, мало юбок, так под этим демоновым корсетом аркебузу можно спрятать!

Ага, как же! Сам бы попробовал надеть корсет и что-то под него спрятать! Хорошо, если бы синяками отделался.

Он потянулся к магии, мои запястья обожгло холодом. Вскрикнув, я попыталась оторвать их от стены, задрала голову разглядеть, что там, – не получилось ни того, ни другого.

– Ледяные оковы, – ухмыльнулся Блад. – Не будешь брыкаться, управимся до того, как обморозишься по-настоящему.