Спасибо, Господи! Спасибо, Аман! Спасибо, что смог! – невероятное облегчение охватило все тело и Настя поняла, что все это время судорожно сжимала кулаки и теперь пальцы не хотели принимать никакое другое положение.

– Аман, молодец! Ты устал? – не сказала – прохрипела из последних голосовых возможностей Настя.

– Нет, я двигался аккуратно, стена действительно старая – донесся голос сверху – Я сейчас порву тамис на полосы и свяжу веревку, посиди еще немного.

– Аман, иди один, я буду обузой, мы не успеем вдвоем, пока утром придет охранник! – Настя очень боялась остаться в этой темноте одна, но понимала, что шансы выбраться сильно сократятся, если Аман будет тащить ее с собой – Ну, пожалуйста, Аман, иди!

Ответом на ее просьбы был треск разрываемой ткани, и Настя поняла, что уговоры бесполезны. Наверно, во всех мирах так: на любого фашиста всегда найдется человек, который не бросит, убегая спасать свою жизнь, а протянет руку и поможет выбраться.

– Настя! – позвал Аман.

– Аман, я сорвала голос, не могу говорить. Ты говори, я буду делать – прохрипела Настя в ответ как можно громче.

– Я нарвал тамис на тонкие полосы, ты не бойся – веревка крепкая. Сейчас обвяжи ее вокруг себя и поднимайся. Я старался делать не большие шаги, ищи выемки, а я буду подтягивать. Поняла?

Настя тем временем нащупала веревку и обязала вокруг пояса, надеясь, что узел удержит ее вес, если что. Про «если что» думать нельзя! Аман рискует жизнью из-за нее, сейчас нужно действовать как можно быстрее и аккуратнее. Он не потеряет эту возможность выбраться.

И Настя полезла. Веревка натянулась. Она закрыла глаза, сейчас не приносившие никакой пользы и сосредоточилась на тактильных ощущениях. Страха не было. Сейчас все ее чувства были на кончиках пальцев. Нащупать справа рукой выемку – ухватиться-подтянуться-зависнуть. Нащупать слева рукой- ухватиться-подтянуться-зависнуть. Нащупать ногой – опереться, расслабить мышцы. Конечно, все основную работу сделал Аман, ей нужно было только найти расчищенную дорогу, но и это было очень сложно. Пот стекал по лицу и спине; ворот платья, столь недальновидно застегнутый на все пуговицы, давил на горло, добавляя болевых ощущений. Пальцы держали вес тела на пределе возможностей, разжаться им мешала только одна мысль: «Я не могу подвести Амана! И точка!»

Настя потеряла ощущение времени, сколько она ползла по этой треклятой стене – час, может быть два или больше. Пространство сжалось до шершавых камней под ее телом.

Вдруг над ее головой прозвучал голос Амана:

– Настя, постарайся дать мне руку, я тебя подтяну.

Настя замерла, боясь потерять столь шаткое равновесие, нащупала ногой новую выемку и из последних сил сделала рывок.

– Держи – она хотела сказать, но вышел только хрип.

Аман ухватил ее за руку, потянул вверх и на себя. Через секунду она уже обнимала Амана, плача от пережитого стресса и физического напряжения.

– Аман, если бы я знала, что будет так тяжело, я бы пошла через охранника – прохрипела она ему в плечо.

– Женщина, ты стала на путь исправления, глядишь к выходу из башни воспитаю из тебя истинную представительницу слабого пола – хохотнул Аман и прижал ее сильнее.

Он тоже беспокоился, сможет ли Настя подняться по стене, но оставить ее на растерзание не мог.

– Ты молодец! Не каждый мужчина смог бы, а ты смогла – тихо сказал он.

Эта безыскусная похвала превращаясь в живую энергию как будто влила в Настю свежие силы, она чувствовала, что Аман сказал эти слова искренне, и главное – она действительно это заслужила! Кто бы мог подумать!

– Ты отдохни, а я посмотрю, как дальше пойдем – Аман посадил Настю к стене, а сам стал двигаться к краю ниши, ощупывая рукой путь.