Преследовать нападавших не было возможности, их шагры охотились где-то в неведомых высотах. И хотя его верный Комо вернулся на зов хозяина, следов бандитов уже не было.

Байболат кружил и кружил на шагре, стараясь разглядеть хоть какой-нибудь знак на земле или в воздухе, но взгляд не мог хоть за что-нибудь зацепиться. Похитители провалились как сквозь землю.

Джамиль и Аскари обеспокоенно наблюдали за тенью в небе, которая металась то появляясь, то пропадая из виду и тоскливый крик Комо вторил безудержному отчаянному крику души хозяина.

Голова опять болела. Похоже, это становится нормой. Да в гробу она видала такие нормы! Настя открыла глаза, но ничего особо не поменялось. Темнота… Неужто она ослепла?! Эта мысль обожгла сознание и Настя резко подскочила вверх. Голова тут же отозвалась взрывом острой боли, а в глазах замельтешили разноцветные точки.

– О, ты очнулась! – радостно послышалось рядом – Постарайся резко не двигаться, мне кажется, тебя ударили по голове.

Кажется ему! Суки! – Настя вспомнила, что произошло и поверх боли, немного оттесняя ее накатил гнев.

Она снова открыла глаза. Возле нее сидел человек, судя по голосу мужчина, а вокруг была беспросветная темнота.

– Где я? – Настя поводила руками вокруг себя и наткнулась на сидящего рядом человека – Ой, извини-те! – она отдернула руку в сторону – Темно, как у негра в … – Настя вовремя осеклась, решив не шокировать собеседника такими познаниями.

– На твой вопрос у меня нет ответа, к сожалению – расстроенно произнес голос – Я очнулся уже здесь, после того, как меня оглушили ударом по голове.

– Похоже, это их коронная фишка – протянула Настя рассеянно, она на ощупь отползла к стене и откинулась на нее, охлаждая горячую боль в затылке.

– А что значит фишка?

– Фишка? – Настя подумала, а стоит ли обогащать язык вредными словами, от которых потом фиг отвяжешься. Вот она, вступая во взрослую жизнь, когда уходила из интерната, зареклась ругаться и употреблять всякие жаргонизмы, дабы производить впечатление культурного человека. Но в постоянном стрессе, которым была ее жизнь последние два дня, все запреты были осмеяны, поруганы и вытолканы взашей. – Фишка – это что-то вроде крутой штуки, которой хвалятся.

– Аааа – протянул голос – Понятно.

– А ты сам кто такой? – Настя, по примеру собеседника перешла к обращению «на ты».

– Я третий сын правителя Ходерии – Аман. А ты кто?

– Я Настя.

– А откуда ты? Акцент у тебя странный, но не могу понять из какого ты края.

– Я… – откуда я, блин? Ну никаких географических маячков! А рассказывать сокамернику о других мирах не надо, еще сумасшедшей посчитает – Я из далекого тридевятого.

– Тридевятого? – задумчиво протянул Аман – А где это? Что-то я не помню такого государства.

– Это далеко, очень далеко отсюда.

– За Джабалем?

– Да, за Джабалем и еще дальше – ну хоть какие-то точки поставлены, теперь бы не забыть, что насочиняла.

– Да, карт Джабаля и земель, что лежат дальше у нас нет. После Длинной Ночи мы не имеем дела с вами, считается, что именно вы прогневили богов – огорченно протянул голос – А как ты оказалась так далеко от дома?

– Да так, помогала одному неблагодарному правителю… – отшутилась Настя. Видимо Длинная Ночь – это та легенда, что ей рассказывал Байболат.

На нее нахлынули воспоминания о том, как они вдвоем сидели на теплой кухне и Байболат обнимал ее, шептал ей всякие сказки…

– Он тебя продал?!

– Да, нет, что ты! – тьфу, напугал! Настю вырвало из теплых воспоминаний и болезненно вернуло в холодные казематы – Меня… выкрали по дороге, и я ума не приложу кому и зачем это надо. Я ж так, птица не высокого полета.