Но едва эта мысль о побеге появилась, тишину разорвал звук мотора. Мое сердце мгновенно сжалось, словно хватка ледяной руки сдавила его изнутри. Все надежды на спасение рухнули в одно мгновение. Страх обрушился на меня с новой силой, поглотив меня целиком. Я могла представить, как мои насильники, вернувшись в дом, обнаружили, что меня нет. Вспышки ярости на их лицах, когда они поняли, что я сбежала.

Они точно меня поймают. Эта мысль пронзила разум, как нож. Их машина была ближе, чем я ожидала. Фары, вырвавшие меня из темноты, ослепили, словно свет прожектора на сцене последнего акта. Я почувствовала себя загнанным зверем – угнанная надежда оказалась иллюзией. В голове пульсировала одна мысль: Теперь они меня точно поймают и убьют.

Нужно было действовать. Парализованный ужас пытался захватить контроль, но я понимала: стоять здесь означало подписать себе приговор. Я должна была сделать хоть что-то, любой шанс был лучше, чем сдаться. Бежать? Спрятаться? Я лихорадочно оглядывалась, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Лес был впереди, его тени были единственным шансом скрыться от этих проклятых фар.

Надо бежать, но куда? Тело все еще было измучено, ноги едва двигались, но мне нужно было двигаться дальше, я не могла позволить страху остановить меня.

Мой разум был парализован ужасом. Преследователи не отстали, они были прямо за мной. Внутри меня все сжалось от осознания, что эта тонкая надежда на побег рушится. Мой инстинкт кричал бежать, но тело не подчинялось. Я пыталась двигаться, но ноги едва волочились по земле, как будто все мое существо протестовало против каждого шага.

Я бросилась в сторону леса, словно подстегиваемая страхом, который теперь стал моей единственной движущей силой.

Я двигалась, подгоняемая страхом, все быстрее и быстрее. Вскоре я уже бежала довольно быстро, цепляясь за ветки и корни деревьев, которые царапали меня словно когти хищников. Лицо, руки, ноги – все было исцарапано в кровь. Я споткнулась, нога подломилась, и я полетела вниз, в овраг. Полет казался бесконечным, как в замедленной съемке. Ветки били меня по лицу, как хлысты. Моя голова загудела, и тело словно летело само по себе.

Приземлившись на холодную землю, я сначала не поняла, что произошло. Все тело горело от боли, а в голове было полнейшее смятение. Но через мгновение я услышала приближающиеся шаги. Они нашли меня.

– Добегалась? – ухмыльнулся один из них, подойдя ближе и грубо схватив меня за волосы.

Я чувствовала, как боль взрывается в висках, но не могла ни закричать, ни сопротивляться. Словно весь мир внезапно замедлился, и каждый миг растягивался в вечность.

– Вот теперь точно никуда не денешься, – проговорил второй, ударяя меня по голове так сильно, что перед глазами разлилась тьма. Я отключилась.

Когда я очнулась, мое тело снова было связано. С трудом открыв глаза, я увидела перед собой просторную, холодную комнату с грубыми каменными стенами. Влага сочилась по ним, воздух был влажным и сырым, от него меня пробирала дрожь. Едва горящая лампочка бросала тусклый свет, едва различимый в полумраке. Пол под ногами был грязным, и там копошились крысы. От одного их вида у меня мгновенно скрутило живот. Я чувствовала, как в груди начинает нарастать ужас, и холодный пот проступил на лбу. Опять они…

Последняя встреча с крысами осталась в моих воспоминаниях болезненным шрамом. Меня тогда привезли в темный, вонючий подвал. Долго насиловали и избивали. Затем, связав так крепко, что я не могла даже шевельнуться, оставили там умирать. Эти твари, одна за другой, подбирались ко мне, чувствовали мою беспомощность. Сначала они просто копошились вокруг, но потом одна из них решилась и вцепилась зубами в мою ногу. Боль была мгновенной, острой. Я пыталась вырваться, но не могла – мои руки были скованы. И вот они начали кусать меня снова и снова. Каждое прикосновение их зубов было пыткой.