– Фуф, притормози с подробностями, – сморщилась я, откладывая баранку. – Дай мне дух перевести.

Отхлебнув чая, Петренко ухмыльнулся:

– Ладно. Перейду в щадящий режим. Короче, двое кое-как скрутили "нарушителя", третий – надел наручники. Проявив осторожность, на голову набросили ватный бушлат, ибо задержанный всячески выказывал агрессию и даже пытался кусаться. Для верности, завязали рукава на шее, и повели "нарушителя" к коменданту. Там заперли его «от греха» в кутузке и, дождавшись приезда и полиции (а затем и «Скорой»), сдали его под их ответственность. Пока службы заполнили все протоколы. Пока вкололи мужику седативное (к слову, безрезультатно), началось самое интересное. Аварию на котельной приехала устранять дежурная служба. Ну и наткнулась там на третьего парнишку – насилу удрали. Снова вызвали "ВОХР". А те, уже, в свою очередь, почуяли неладное – ну, не может обглоданный мужик, потерявший столько крови, проявлять такую активность! И, опечатав ворота корпуса, удалились к коменданту – решать, что дальше с этим «бардаком» делать. Приехавшая по заявке полиция сразу же сорвалась с места и тоже всласть поохреневала, глядя на топчущийся у калитки окровавленный труп. Обезвредили его, обернули любезно предоставленной работниками котельной шторкой и понесли в направлении проходной. Вот ужаса-то было у тёток-охранниц. Полиция приволокла к ним залитого с ног до головы кровью мужика, при том он активно барахтается… Толстая, начисто сырая гардина обвисла до пола, обнажая обглоданную ногу. Мерзость еще та!

– Это самая невообразимая жесть, которую я когда-либо слышала! – Закрыла уши я. – А ведь я (на секундочку) романы ужасов пишу.

– Да ты что, серьёзно?! – Еще больше взбудоражился Петренко. – Почитать дашь?

– А тебе что, на службе ужасов не хватает? – Горько усмехнулась я.

– У меня уже иммунитет, – заверил Петренко, обкладывая кусок хлеба варварски откромсанными шматками колбасы. – Столько всего навидался за 5 лет службы.

– Только не рассказывай, – замахала я руками, изображая мельницу в шторм. – Мне на сегодня чернухи достаточно.

***

Разместив Петренко с Мишей в зале, я оставила их наедине с игровой приставкой. Кот ящерицей заполз в комнату, откровенно побаиваясь Жужы, проявившей к нему неподдельный интерес. Расстелив постель, я, наконец, закрыла дверь и блаженно щурясь от удовольствия, погрузилась в поверхностную дрёму.

Вконец разомлевший от удовольствия кот, зарылся поглубже в одеяло. И я отрубилась, мгновенно, без сновидений. Никаких дневных ужасов с нападающими на меня незнакомцами, крови и криков. Только непроницаемо-чёрная, спасительная пустота…

***

Очнулась я от громкого топота. И выбежав из спальни, застала Петренко полностью одетым, шнурующим берцы в прихожей.

– Что случилось? – Прохрипела я, едва отойдя от сна.

– Во дворе свара… Возьму комплект ключей? – На ходу прокричал Петренко, хватая куртку. – Зомби мужика загнали на дерево, как кошака. Сидит теперь там и рыдает на всю улицу. Неужели, не слышишь?

Я лишь отрицательно покачала головой, выглядывая во двор, ярко освещенный уличными фонарями.

На раскидистом ясене действительно сидел человек. Внизу, клацая челюстями, как голодные пираньи, маячила пара зомби.

Мужчине повезло, что прожорливые твари прочно вошли в завершающую фазу трансформации. Тупо перетаптываясь под деревом, они тянули руки вверх, в то время, как их психозный собрат уже давно бы взобрался по веткам. Вспомнив акробатические этюды Ирины, я нервно поёжилась.

Отворив дверь подъезда, Петренко показался в жёлтом свете фонаря. Услышав, как хлопнула дверь, ходячие мертвецы оставили в покое свою жертву и, неловко перебирая ногами, поспешили навстречу сержанту.