– Граф де Веккио?

– Присутствовал на одном из сеансов. Молод, богат, красив, обворожителен. Идеален во всех отношениях, только фамилия начинается на «В», а не на «К». Увлечен теософией. И Тосси. Отвоевал место рядом с ней за спиритическим столиком (предлог подержать ее за руку) и предупредил, чтобы не пугалась, если вдруг почувствует прикосновение к ноге – это, дескать, все духи. Вот я и предложила прогулку вдоль Темзы, чтобы увести Тосси от него, а тут объявился Теренс, но его фамилия тоже не на «К». Зато он уже у ее ног. Это, впрочем, в порядке вещей, Тосси любого молодого человека сражает наповал. – Она посмотрела на меня из-под вуалетки. – Кстати, а вы как уцелели?

– Она уверяет, что у Генриха Восьмого было восемь жен, – буркнул я.

– Знаю, но мне казалось, из-за перебросочной болезни вы, как бедняжка Титания, готовы были влюбиться в первую встречную?

– Первой встречной оказались вы, – уточнил я.

Будь передо мной и в самом деле нежная английская роза, под вуалеткой разлился бы очаровательный смущенный румянец, но Верити была дочерью двадцать первого века.

– Ничего, это пройдет, – в тон медсестре из лечебницы обнадежила она. – Главное – выспаться. Жаль, ухажерам Тосси этот простой рецепт не поможет. Особенно Теренсу. Тосси явно ему симпатизирует. Выклянчила эту поездку в Иффли, хотя мадам Иритоцкая устраивала специальный сеанс для поисков Принцессы Арджуманд. А по дороге интересовалась у меня, что я думаю насчет сливового пирога в качестве свадебного. И вот тогда я всерьез начала опасаться, что создала диссонанс, ведь вряд ли граф де Веккио и Теренс познакомились бы с Тосси, не явись она в Оксфорд, тем более ни тот ни другой не начинаются с «К».

Я в очередной раз запутался.

– А почему они должны начинаться с «К»?

– Потому что тем летом – этим летом – она вышла замуж за кого-то с фамилией на «К».

– Откуда это известно? Дневник ведь раскис от воды.

– Да. – Верити уселась на скамью рядом с табличкой «Сидеть разрешается только во время службы».

– А не может в таком случае эта «К» относиться к поездке в Ковентри, перевернувшей ее жизнь? – предположил я. – Ковентри на «К».

Она покачала головой.

– В записи от шестого мая 1938 года говорится: «Этим летом мы отмечаем пятидесятилетие со дня свадьбы, и я непередаваемо счастлива, что вышла за мистера К… замуж». Оставшаяся часть имени заляпана вместе с буквой «З» в «замуж».

– Заляпана?

– Клякса. В те времена часто ляпали кляксы.

– А там точно «К», а не что-то еще?

– Точно.

Значит, отпадают не только граф де Веккио и Теренс, но и профессор Преддик, и Джавиц. И я, к счастью.

– И кто же этот мистер Копперфильд, или Кольридж, или Китс, которого ей предстоит осчастливить?

– Не знаю. Она никого подходящего не упоминала, и в Мачингс-Энд никто подходящий не наведывался. Я спросила у Колин, горничной. Говорит, ничего подобного не припомнит.

Снаружи послышались голоса.

– Идемте со мной, – шепнула Верити, вставая. – Сделаем вид, что любуемся архитектурой.

Она устремилась к купели и с интересом принялась разглядывать чашу.

– Значит, пока неизвестно, кто этот мистер К, но вы знаете, что Тосси его еще не встретила и выйдет за него замуж этим летом, – резюмировал я, изучая табличку «Запрещается трогать церковное убранство». – Мне казалось, у викторианцев была принята долгая помолвка.

– Так и есть, – мрачно подтвердила Верити. – А еще помолвку положено оглашать в церкви три воскресенья подряд, и это я молчу о родительском сговоре и шитье приданого. На дворе между тем почти середина июня.

– Когда же они поженились?

– Тоже неизвестно. Церковь в Мачингс-Энде сгорела в Пандемию, а в более поздних дневниках дата не упоминается.