– Звони своей подружке и скажи, что не придешь. В подробности не вдавайся, просто скажи, что не можешь. Уроки делаешь, например.

– Я уже сделала!

– Значит, будешь делать впрок! На год вперед! – рявкнула Капа. – Звони, я сказала!

– Папа, скажи маме!

– Что я должен сказать маме?! Что она права?! Звони!

Лариса под требовательным родительским взглядом опустила голову. Спустя полминуты гнетущей тишины палец дочери нехотя закружил телефонный диск.

***

Юра надавил на кнопку звонка.

– Кто? – спросил женский голос.

– Здравствуйте! Я по объявлению! Вы продаете арифмометр «Феликс»?!

Дверь открылась. Увидев хозяйку, Юра сразу понял, что подразумевал Феликс под словом «женщина-вамп». Было, определенно было в образе этой тридцатилетней женщины что-то роковое: эти стриженные под каре иссиня-черные волосы, сильно подведенные глаза, ярко красные губы и короткий шелковый халат, едва прикрывающий красивой формы бедра. Красотка сжимала тонкими пальцами мундштук с дымящейся ментоловой сигаретой и внимательно смотрела на гостя.

– Арифмометр «Феликс», – повторил Юрий. – Мне для коллекции. Здрасьте.

Хозяйка распахнула дверь и сделала пригласительный жест. Юрий шагнул через порог и оказался в совершенно другом мире с серым обоями с черными магнолиями, линолеумом с затейливым рисунком и замысловатым абажуром. В большом, во весь рост, зеркале отражалась часть убранства гостиной: софа с изогнутыми ножками, старинный секретер со множеством ящичков и желтый торшер.

– Я от Феликса, – сказал Юра.

– Я так и поняла. Раздевайтесь.

Юра снял добротное пальто и остался в приличных джинсах и свитере (похоже, Феликс с перепуга расстался со своими лучшими вещами).

– Вот тапочки.

Юра расшнуровал высокие зимние ботинки и влез в мягкие тапочки.

Взмах руки в сторону комнаты.

– Прошу.

– Я – Юрий.

– Кира.

– Знаю, Феликс сказал.

Комната казалась непривычно большой – очевидно, из-за светлых фактурных обоев, визуально расширяющих «хрущевские» 16 квадратов, и из-за отсутствия традиционной мебельной стенки с книгами и хрустальными сервизами. Нетрадиционную обстановку дополняли импортные телевизор и видеомагнитофон.

– Садитесь.

Юра опустился в кресло.

– Выпьете? Джин, тоник, коньяк? Может, водки?

– Нет, спасибо.

Кира села на софу и стряхнула пепел в бронзовую пепельницу, стоявшую на журнальном столике.

– Итак?

– Меня ищет милиция.

Похоже, факт, что к ней обратился беглый преступник, хозяйку нисколько не смутил. Она даже бровью не повела.

– И?

– Феликс сказал, что вы можете помочь с жильем. Мне надо где-то переждать бурю.

– Надо подумать.

Кира поднесла мундштук к губам и задумчиво затянулась. Юра осмотрелся.

– Ваша бабушка? – спросил он, показывая на черно-белую фотографию над ее головой.

Кира засмеялась. Юра и сам понял, что сказал ерунду. Да и сходства между хозяйкой квартиры и этой женщиной в старомодной шляпке-колоколе не было никакого. Разве что сигарета в тонких пальцах.

– Это Коко Шанель. Будь она моей бабушкой, я бы не жила в этой стране вечнозеленых помидоров.

– Ну, сейчас уже все меняется, – неуверенно сказал Юра.

Кира удрученно покачала головой, вытащила сигарету из мундштука и смяла ее в пепельнице.

– Ничего не меняется. Ладно, оставим эту больную тему. Думаю, Юрий, я смогу вам помочь с жильем. Правда, далековато от Кауринска.

– Тем лучше. Я отблагодарю при первой же возможности.

– Не стоит. У нас с Феликсом своя система взаиморасчетов.

Кира встала, выдвинула ящичек секретера и достала блокнот и ручку. Даже ручка у нее была особенной – с золотым пером. Что-то размашисто написав, она вырвала лист и протянула ему.

– Скажете, что от меня.