Микки и Ула обсуждали кредиты и ренту, Оке подливал им в бокалы. Мы с Бьянкой увлеченно беседовали о местных школах, их репутации, преимуществах и недостатках, но вдруг я заметила, что Бьянка смотрит куда-то в сторону. Похоже, она перестала меня слушать и сосредоточенно вглядывалась в сад за моей спиной.

– Что там? – спросила я.

Она встала и принялась ходить по саду.

– Где Вильям? Вы видели, куда они ушли?

Все разговоры за столом прервались.

– Я думал, ты за ними присматриваешь, – сказал Микки.

Бьянка сердито отмахнулась и позвала:

– Вильям!

– Он наверняка где-то с Фабианом, – сказала я. – Ничего страшного.

Но Бьянка нервно ходила туда-сюда, всматриваясь в темноту.

– Пойдемте поищем, – предложила ей Гун-Бритт и открыла калитку.

Я посмотрела на Микки и тех, кто оставался за столом, и сказала:

– Они, наверное, пошли к нам. Я сбегаю посмотрю.

Когда я вставала, то почувствовала, что земля качается под ногами. Неужели я так набралась?

– Я провожу, – сказал Ула, и я не успела возразить.

В общем дворе горел одинокий фонарь, небо было исколото звездами. Тишина, лишь стук моих каблуков по асфальту.

– Подожди! – крикнул Ула, который смог догнать меня только у самых ворот.

Открывая входные двери, я затылком почувствовала его дыхание. Он прошел за мной в прихожую. Темно и тесно. Я нащупала выключатель, но не нажала. Я уловила его запах и вздрогнула, когда плечо Улы, кожа к коже, коснулось моего. Мы стояли слишком близко друг к другу. До моих губ долетело его дыхание, рука осторожно коснулась моего бедра.

– Прекрати, – сказала я.

Но прозвучало это так, как будто я хочу обратного.

Его рука на моих ягодицах. Он прижал меня к себе:

– Давай же.

– Уходи, ты пьян, – сказала я.

Он усмехнулся и поцеловал меня жестко и жадно. А потом зажглась люстра. И, залитые ее светом, мы увидели перед собой Фабиана и Вильяма.

После катастрофы

Пятница, 13 октября 2017 года

В комнате для родственников пациентов отделения реанимации холодные стены. От окна дует, я сажусь на стул, он скрипит, я листаю брошюры с информацией, но не понимаю, что читаю, с тем же успехом они могли быть написаны по-гречески.

– Где моя жена?

Молоденькая медсестра, которая привела меня сюда путаными коридорами и лестницами, смотрит с сочувствием:

– Как только врачи определятся, они придут сюда и все вам сообщат.

Дрожащими пальцами ищу в списке контактов номер Сиенны. Между сестрами пять лет разницы и шестьдесят миль, и, насколько мне известно, они никогда не были по-настоящему близки. Когда мы виделись в последний раз? Наверное, на похоронах их отца. У Сиенны тогда был новый муж, новые губы и двое детей-подростков. На церемонии она с трудом выдавила из себя слезу. Вполне в ее духе, сказала потом Бьянка.

– Здравствуйте, – произношу я, когда на звонок отвечают. – Это Сиенна?

– Микки? Что-то случилось?

Иначе зачем бы я звонил?

– Бьянка попала под машину. На велосипеде.

Сиенна на несколько мгновений замолкает.

– Она сильно пострадала?

– Не знаю. С ней сейчас врачи. Я только что приехал в больницу.

– Что? Что произошло?

– Ее сбила машина соседей. Когда ее забирала «скорая», она была без сознания.

Сиенна со свистом выпускает воздух.

– А дети?

– С ними все в порядке. Бьянка хотела быстро съездить в супермаркет.

– Я… я приеду.

Сперва я не понимаю, что она имеет в виду.

– Я немедленно вылетаю.

– Может, лучше подождать? Пока врачи что-нибудь скажут?

На миг становится тихо, а потом она повторяет:

– Я приеду.

Медсестра периодически поднимает на меня глаза. Спрашивает, как я себя чувствую, не нужно ли мне чего-нибудь. Отвечаю, что хочу узнать, как моя жена.