– Конечно нет, – сразу сдается Уля и достает из сумочки какие-то документы. – Вот, смотри, – старательно разглаживает сложенные в несколько раз листы.

– Что это? – удивленно заглядываю ей через плечо, пытаясь рассмотреть хоть какие-то детали.

– Это досье на всех холостяков, что будут на сегодняшнем вечере, – произносит она назидательным тоном и гордо вскидывает подбородок.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос, такой абсурдной кажется ее затея. Просто верхом идиотизма.

– Ты серьезно? – уточняю на всякий случай.

– Абсолютно, – не сдается Ульяна. Жестом предлагает мне сесть напротив и отпивает из своей чашки несколько глотков.

– А зачем они нам? – присаживаюсь, откидываюсь на спинку и складываю руки на груди. Давно подруга не занималась сводничеством, прямо обострение какое-то случилось.

– Не нам, а тебе, – как ни в чем не бывало хмыкает Уля. – Ты посмотри на себя. Умница, красавица и до сих пор одна.

– Ты, между прочим, тоже не замужем, – сухо замечаю я.

– Я не замужем по призванию, да и жалко их, тварей беспомощных, – хихикает сама с собой. – А ты создана для семьи и уюта.

Тема, мягко говоря, сложная. Тысячу раз обсужденная вдоль и поперек.

– Жила столько лет без семьи и еще проживу, – тяжело вздыхаю. – Да и кому нужна бесплодная тридцатилетняя тетка. Заканчивай, – сокрушенно качаю головой.

Всегда мечтала выйти замуж по любви. Но любовь, как оказалось, не всегда заканчивается свадьбой. А по-другому я уже не хочу. Помню, как это бывает, и все остальное в сравнении кажется блеклым и безжизненным. Нет, на замужество ради замужества я не готова. Да мне и одной хорошо. Сама себе хозяйка. Невольно вспоминаю Соню, и дыхание срывается. Малышка… вместе нам было бы еще лучше…

– Ну не тридцать нам, не надо, а почти не считается. – Голос Ульяны прерывает поток мыслей. – Да и выбирала я специально тех, у кого уже есть дети. Вот, смотри.

Обреченно вздыхаю и склоняюсь над бумагами.

– Ванька Лаврентьев из параллельного класса, в разводе, двое детей и небольшой домик на берегу моря.

– Уль, – тяну укоризненно, глядя на этого лысого коротышку с усами, как у таракана и пивным животом.

– Ладно, дальше, – фыркает она, соглашаясь. – Вот Сашка Карпов, между прочим, айтишник. Денег много, а тратить некуда. Почему не на тебя?

– Потому что он зануда. Не думаю, что сильно изменился за десять лет, – напоминаю я. – А еще у него мама о-очень требовательная женщина.

– Согласна, – вздыхает Ульяна, растеряв весь свой запал. – Ну вот еще один. Последний вариант. Для себя берегла, но отдаю тебе, как лучшей подруге. Миша Ходаков…

Закатываю глаза к потолку. Этот Миша еще в детстве был жутким живодером.

– Ну с этим-то что не так? – недовольно ворчит подруга.

– Абьюзер чистой воды.

– С чего ты взяла-то?

– На физиономии написано, – отмахиваюсь я, чтобы не вдаваться в подробности. – Хватит глупостями заниматься, поехали, а то опоздаем.

– Поехали, привереда.

Подъезжаем к ресторану на такси. Ульяна расплачивается с водителем, и мы выходим на улицу. Мельком осматриваюсь. Центр города, редко здесь бываю и чаще всего не замечаю какие-то изменения.

Ульяна тянет меня к ресторану. Парковка около него забита. Краем глаза замечаю на парковке автомобиль с московскими номерами. Неприятное предчувствие прокатывает по телу, а где-то внутри зарождается тревога. Это же паранойя, да? Трусливо отмахиваюсь от своих ощущений и переключаюсь на подругу.

– Ой, все уже, наверное, собрались, – причитает та, взбегая по лестнице. – А все ты со своими женихами.

Смеюсь в ответ. Как это по Улиному, сделать меня виноватой во всех своих косяках. Хоть и в шутку.