– Обратно будет легче, обещаю.

Вскоре показались первые домики старого поселка в тропическом стиле: фанера и бетон на фоне радостно свисающих в виде смайликов проводов. Этих последних было так много и змеились они так густо, что казалось, где-то рядом находится трансформаторная подстанция для снабжения всей страны электричеством. На них, как на качелях, сидели задумчивые мартышки и печально взирали на проходящий мимо люд.

– Почему они не зарывают провода в землю? – удивилась Олеся.

– Муссонный климат. Полгода льет как из ведра. Смоет на хрен вместе со столбами, – объяснил ей Алекс.

– Но дома-то не смывает.

– Еще как! К тому же у всего, что упало на землю, такая бешеная скорость разложения, что тут даже мусорные свалки не воняют – не успевают. Местные микробы не то что изоляцию, они бетон запросто переработают.

– В каком страшном месте ты живешь! – пошутила Олеся, останавливаясь, чтобы еще раз как следует отдышаться после утомительного подъема.

– Не страшнее, чем Москва с ее вечно квакающей погодой и озлобленным населением.

– Не любишь ты родину, – посетовала она.

– Нет, отчего же… Это как в личной жизни: люблю, но предпочитаю свободные отношения, – ответил он с улыбкой.

Они миновали пустые прилавки вечернего рынка с его небрежным послевкусием и ржавыми опорами навесов, пройдясь дальше, поглазели на уличное кафе, куда, наверное, никогда не захаживала нога туриста и где темные от времени клеенчатые скатерти соперничали в экзотике с будоражащим запахом, доносящимся из огромного вока, стоящего прямо на мостовой. Рыжий кот, сражающийся с мартышкой за кусок банана, и черные птахи, похожие на скворцов и ворующие со столов съестное, имели абсолютно точно такое же право жизни на этой земле, как и люди. Тем более что Будда недвусмысленно намекал на бесчисленную череду перерождений, и кто знает, если ты невоздержан в питии, не окажешься ли ты в следующей жизни именно тем облезлым псом, которого еще сегодня утром ты безжалостно пнул под дых ногой?

Наконец путешественники застыли перед скромным домиком, который привередливая Олеся назвала бы двухэтажной палаткой.

– Зайдем? – предложил Алекс и уже взялся за ручку двери.

Его подруга презрительно поморщила нос.

– Зачем?

– Здесь живет местная целительница, – объяснил он.

– Похоже на бордель.

– Она и есть бывшая проститутка.

– Проститутка? – удивленная туристка широко раскрыла глаза.

– А что тебя удивляет? Бывшая проститутка, а теперь целительница. По-моему, все логично.

Брезгливую Олесю передернуло.

– Ты ходишь по таким местам?

– Иногда, когда очень приспичит.

Подруга посмотрела на него повнимательнее.

– Ты издеваешься надо мной, что ли?

– Да нет, – Алекс рассмеялся, – она отличная массажистка и костоправ к тому же. Пускай посмотрит твою шею.

– Еще чего! – Олеся круто развернулась у дверей. – Если бы ты мне еще внизу сообщил, зачем мы лезем в гору, я бы сразу сказала, что по таким местам не хожу. Позвоночник – это такое дело, что доверять его можно только врачу-специалисту, и то только после того, как сделал снимок. Нет, – твердо повторила она, – ты как хочешь, а я ни за что!

– Зайдем хотя бы массаж сделаем, раз уж мы здесь, – предложил он.

– Чтоб дешевая путана, которая хрен знает сколько клиентов обслужила, лапала меня за все места? Я брезгую. У вас, мужчин, с этим как-то попроще.

– Хорошо, тогда подожди меня. Я скажу девчонкам, чтобы они дали тебе воды или сока.

Олеся с большой неохотой потянулась вслед за своим кавалером. Но не торчать же на улице, в незнакомом месте одной? Да и обратный путь уже в сумерках без провожатого не казался осторожной Олесе удачной идеей.