Я устала, губы пересохли. Облизывания мало чем помогали. Мне нужна была вода. Пришлось идти к ближайшему магазину, покупать воду. Позже использую бутылку: буду набирать туда воду из бесплатных источников.

В час ночи на дороге находиться было страшно. Никто не останавливался. Ноги болели, усталость брала своё. Только первый день, а я выдохлась.

Не знаю, что меня дёрнуло вернуться на рынок ночью. К моему удивлению, он ещё работал. Многие палатки закрылись, но несколько были ещё открыты, и люди продолжали гулять по ночному городу, молодёжь развлекалась. Я выискивала глазами небритого белого мужчину с серьгой в ухе, но нигде его не видела. Да, затея была опасной и могла стоить мне жизни, но я должна была что-то делать.

Ради свободы.

Ради ДОЧЕРИ.

Кто-то постучал по плечу, и я в испуге отпрыгнула.

– Я знал, что ты вернёшься.

– Вот как?

– Да. Вы все возвращаетесь.

– Веди меня к своему человеку. Мне нужен паспорт.

– И работа?

– Если проституткой, то нет.

– Проститутки нам нужны помоложе. Для тебя можно найти работку попроще.

– У меня нет времени работать. Мне необходимо выехать из страны, – твёрдо заявила я.

Мужчина пару минут молча таращился на меня, что-то обдумывая про себя. Затем резко сказал:

– Идём со мной.

Габон, г. Либревиль

2030 год

Время вспять не повернуть. Я уже жалела, что согласилась пойти непонятно с кем и непонятно куда. Могла бы переночевать в парке на лавочке, а утром попробовать снова голосовать на дороге.

Но нет. Я пришла в какой-то сомнительный дом, и кто знает, какое будущее меня теперь ждёт. Если оно вообще у меня будет.

Меня привели в комнату, где я предстала перед темноволосым мужчиной, очень большим. Он не был толстым, просто мышцы выпирали из-под одежды, делая его крупным и грозным. В руке он крутил сигарету, но не закуривал. Казалось, он мусолил её просто, чтобы занять чем-то руки.

– Как тебя зовут?

– Эла.

– Давно в Габоне?

– Три месяца.

– И тебе нужна работа?

– Мне нужен новый паспорт. Э… чтобы уехать.

– Зигги сказал, что тебе нечем платить.

Я топталась на месте, выдавая своё нервное состояние.

– Это правда.

– Зигги не сказал, в чём заключается работа? Много времени это не займёт, но зато заработаешь и на билет и на паспорт.

Я понимала, что такая удача просто не может упасть с неба на голову. Это место и эти люди вызывают содрогание во всём теле, и что за работа, которая не требует усилий и времени, неизвестно. Точно могла бы сказать, что добром тут не пахнет.

– Даже представить не могу, что вы можете предложить.

Мужчина поднялся и подошёл ко мне ближе. Он оказался выше меня и шире в два раза. Его мощь пугала и одновременно вселяла надежду. Пальцами он провёл по моим немытым несколько дней волосам.

– Красивая родинка над губой, – сказал он.

А я ему резкий ответ:

– В проститутки не пойду. И не рассчитывайте.

Мужчина рассмеялся.

– Я же не сутенер! О чём ты думаешь, девочка?

«Уже давно не девочка, – хотелось сказать. – В июле тридцатник стукнет».

– Я – бизнесмен. И предложение у меня к тебе деловое. Ты, кстати, здорова?

– Понятия не имею. Кашля нет, но зараза, может, где-то и сидит, – пыталась шутить. Говорят же, что уверенность и смелость сбивают преступников с толку, вот я и старалась быть уверенной. – А какое отношение моё здоровье имеет к работе?

– Прямое. Продашь нам одну почку, получишь паспорт на любое имя и деньжат. Скажем, сорок процентов от суммы. Это немало. – Он чуть наклонился ко мне, коснулся волос. Я думала, что просто погладит, но он поднёс прядь к носу. – Знаешь, сколько богатеньких и отчаянных людишек ждут органы?

Я не шевелилась. Обещания, на которые легко купиться, меня смущали, если учесть, что изъятие почки – это операция. Где её будут делать? И проснусь ли я после этой операции? Мама дорогая!