— Ты не одолжишь мне пять тысяч до зарплаты? Ребёнку в школу нужно, срочно.

— Конечно, сейчас принесу. Опять прижало?

— Ай, не спрашивай! Какая-то бесконечная чёрная полоса. Спасибо, что выручаешь. Я так тебе благодарна! Понятия не имею, что бы я делала без тебя.

Ксю отмахнулась, мол, не стоит благодарности, и похлопала Настю по плечу. Этот дружеский жест тронул не меньше, чем готовность ссудить деньги. Настя поморгала, чтобы не прослезиться, и сказала:

— А мы договорились встретиться в пятницу после работы.

— С кем? — не поняла Ксю.

— С Игнатом, — ответила Настя. — Меня сегодня ночью так припекло, что я ему написала. Первой, прикинь?

— Пьяная, что ли, была?

— Если бы! Совершенно трезвая! Просто, знаешь, бывают моменты, когда кажется что всё, жизнь закончена. Остаётся завернуться в простыню и ползти на кладбище. Я написала ему эсэмэску и спросила, откуда он узнал, где я работаю. Он ответил, что я сама ему сказала.

— А ты говорила?

Настя пожала плечами.

— Наверное. Не помню. Какая теперь разница? Он заедет за мной послезавтра и повезёт в какую-то японскую лапшичную около Исаакия. Будем есть рамен с креветками.

Ксю удивлённо вскинула брови:

— Прикольно он ухаживает за девушкой! Нет бы в дорогой ресторан пригласить — с белыми скатертями, живой музыкой и сомелье. А то забегаловка с лапшой, пф-ф!

— Да он не ухаживает, — призналась Настя. — Просто пообщаемся. А с музыкой я и сама не хочу, мне всё равно нечего надеть. Ни платья нормального, ни пальто, ни сапог. А так сходим, поедим лапши, обсудим, где могли встречаться раньше. А то у обоих дежавю.

Ксю засмеялась:

— И почему у меня нет никакого симпатичного дежавю?

— Потому что твои голубые котики не любят оставаться одни! Ты никуда не ходишь, кроме работы.

— Да! Потому что они скучают! Оставлять их в одиночестве по вечерам — это преступление против человечности.

— Они коты!

— Но я-то человек!

На их смех из подсобки выглянула Алла Аркадьевна, и Настя с Ксю отшатнулись друг от друга и занялись покупателями. Сегодня в магазине было людно: целых два человека зашли.

***

Совесть её не грызла. Да, она замужем. Давала клятву верности (на самом деле не давала, но это подразумевалось), обещала Юре быть с ним в болезни и здравии (это исполнялось), в богатстве и бедности (пока получалось только в бедности), но разве это преступление — вырваться на один вечер из удушающей семейно-тюремной атмосферы и пообщаться с умным и приятным человеком? Она же не собиралась изменять мужу.

Хотя сексуальная неудовлетворённость уже наложила на неё отпечаток. Настя была уверена, что на лбу у неё горит бегущая строка: «У меня не было оргазма с мужчиной тысячу лет. Я несчастна в браке. Мужу на меня плевать». Такая женщина — лёгкая добыча для любого проходимца, но даже проходимцы проходили мимо Насти. Полное фиаско.

Приглашение Игната — редкая возможность ощутить себя хоть кому-то интересной.

Настя не планировала наряжаться для похода в кафе, где продают лапшу, но волей-неволей размышляла, что надеть в пятницу и как сделать себя немножко привлекательней. Хотя зачем? Понятно, что такой парень, как Игнат, привык к красивым и ухоженным женщинам, его не поразить одеждой или макияжем. Но так хотелось произвести впечатление! Увидеть в мужских глазах восхищение и желание.

Будь у неё деньги, можно было бы купить шерстяное пальто цвета кэмел и кашемировую водолазку. Она бы выгодно подчеркнула Настину грудь полуторного размера (если заодно приобрести волшебный французский бюстгальтер за половину зарплаты). А на ноги — сапоги на высоком каблуке, от которых пришлось отказаться после замужества: Крошка Юра не вышел ростом. Даже босиком он был ниже её. И в два раза шире. Другое дело Игнат! Если она взгромоздится на ходули высотой двенадцать сантиметров, то всё равно достанет ему только до уха. Рядом с таким статным спутником хотелось выглядеть достойно. Но выбора не было. Она не сможет купить обновки даже на распродаже. Куртка, джинсы и поношенные Денискины кроссовки — вот её наряд для встречи с блистательным Игнатом.