– Ни разу ненормально, – соглашаюсь я, стараясь не думать о том, как часто в груди стучит сердце. – Со мной тоже самое, Эвэрли. Там, на обрыве, что-то произошло. Что-то неправильное.

– Да, – смотрит он в сторону. – И повторилось, когда я тебя целовал… Смешно, но мой зверь ликовал. Я даже смог… – Эвэрли усмехается и вновь смотрит на меня: – Есть у меня одно предположение, но такого просто не может быть.

– Какое? Рассказывай! – нетерпеливо закусываю я нижнюю губу.

Рик подтягивает колено к груди и укладывает на него руку, опуская голову:

– Мне об этом рассказывал ещё прадед. Вроде как, сотни лет назад каждый оборотень мог иметь свою истинную пару. Тоже оборотня. Истинная любовь делала такой союз сильнее прочих волков. А, соответственно, альфами. Обоих. Со временем такие пары стали скорее исключением, чем правилом. А к сегодняшнему дню превратились в обычные байки. Но то, как меня к тебе тянет, Райт… То, что я ощутил, целуя тебя… Это всё похоже на то, что чувствовали Истинные.

– Но я не могу быть твоей парой! – выпрямляю я спину. – Хотя бы потому, что я не оборотень! И даже не человек! Я, чёрт возьми, вампир!

– Поверь мне, это то, что я не выношу в тебе в первую очередь, – усмехается он. А затем смотрит на меня серьёзно и пристально: – Но выходит так, что моему зверю на это плевать.

Моё сердце отзывается на эти слова сладкой истомой и вновь набирает обороты. Стучит громко и нетерпеливо, в попытке дотянуться до другого сердца. Сердца зверя.

Сдерживаю порыв кинуться к Эвэрли и рассматриваю его слова под другим углом.

Хорошо, он может списать свои чувства на внутреннего зверя. А я? У меня-то его нет. Я вампир!

– Сумасшествие какое-то! – выражаю я мысли вслух и прищуриваюсь на парня: – С этим можно что-то сделать? Как-то отменить? Разорвать? Уничтожить? В общем, как-то прекратить это безумие можно?!

– Я не знаю, Райт, – отворачивается он.

– А кто знает, Эвэрли? – начинаю я паниковать. – Твой отец? Дедушка? Или хотя бы кто-нибудь из ваших, из оборотней! Книги, может, какие есть на эту тему?

– Я не собираюсь говорить об этом с отцом, – отрезает Рик.

И мне снова становится интересно узнать, что между ними произошло. А ещё… Ещё мне хочется протянуть руку и сжать пальцами пальцы оборотня. В знак поддержки. Я скорее всего так и сделала бы, но, хвала небесам, сижу далеко от него.

– Почему? – спрашиваю я тихо.

– Это не твоё дело, Райт.

– Да брось, я спец по семейным разборкам! – шучу я.

Эвэрли смотрит на меня в упор примерно полминуты и снова отворачивается:

– Мой отец не тот, с кем можно поговорить по душам. Его заботят только он сам и собственный статус. И уж тем более, он не воспринимает всерьёз байки об истинных парах.

– Ну а твой дедушка? С ним ты можешь поговорить? Если твой прадед знал об этих чёртовых парах, то наверняка рассказывал о них ему.

– Мой дед покинул стаю, как только место альфы в ней занял мой отец…

Всё интереснее и интереснее.

– И где он сейчас?

– В глухом лесу? – пожимает Эвэрли плечами, не то спрашивая, не то утверждая. – Волк без стаи… Нам нужна семья, лидер. Хоть какие-нибудь. Иначе… В общем, я не уверен в психическом здоровье деда. Как и в том, жив ли он.

Н-да…

Я вздыхаю и вновь обнимаю себя за плечи.

Тупик. Мы зашли в тупик. Но нам необходимо придумать, как быть! Не сопротивляться же этой проклятой тяге всю оставшуюся жизнь!

– Эвэрли, мы обязаны что-то придумать, – говорю я твёрдо, поднимая на него взгляд.