Я тем временем вспомнила здоровенного детину Тишку, которого мать несколько часов назад отправила за недоенной Звездочкой. И вот этого верзилу какой-то дед вилами гонял? Представив сцену мчащегося от неотвратимого возмездия Тишки, не удержалась и прыснула в кулак.

– Ась?! Слыхали чего? – испугалась Велеса.

– Та вроде нет, а шо? – неуверенно протянул Божен.

За столом воцарилась напряженная тишина.

– Мне тоже показалось, – задумчиво протянул Ярослав.

– А шо удивляться, ежели у нас тут бесы знают шо творится?! В лесу, говорят, кикиморы завелись! – испуганно прошептала Влада.

– От послали боги дочу! – всплеснула руками хозяйка. – Мало того шо изъясняется, как последняя пьянчуга, так еще и всякие бредни собирает! Влада, кикиморы водятся на болотах, откуда у нас здесь болота? А кикиморы откуда?

– Оттуда, мамо! Мальчишки на спор в лес ночью ходили, там и видели!

Мать ей что-то отвечала, а я поняла, что больше ничего интересного для себя не услышу. То, что случилось дальше, могу списать лишь на свою вконец сломанную психику, но… Но я просто очень хотела есть! Бросила под окно добытую одежду и кое-как вскарабкалась на подоконник, издав душераздирающий крик… Ну, это так было задумано, а на деле от долгого молчания меня хватило лишь на дребезжащий хрип. Но дошедшим до кондиции людям и этого хватило.

– Кикимора!!!

– Утопленница!!!

– Вурдалак!!!

– Ой, матушки! Ой, батюшки! Убивают!!!

Организованной толпой напуганные до икоты гости и хозяева вылетели прочь. Через миг их наполненные ужасом крики слышались уже на улице, а я, не теряя времени даром, начала хватать со стола все, что плохо лежит. Поставив перед собой котелок с картошкой, запихала туда нетронутый кусок гуся, сверху закинула помидоров и колбасы. Сунув добычу под мышку, свободной рукой ухватилась за кувшин с морсом и уже собралась уходить.

Окинула прощальным взглядом комнату и… обомлела. Дом покинули не все – на своем месте, лишь встав и потрясенно таращась, остался Ярослав. Спешно, пока парень не опомнился, рванула к окну.

Крик «Стой!» настиг в момент, когда сиганула вниз, захватив с собой краденые вещи, и во весь опор рванула к раскрытой настежь калитке. Далее понеслась прочь к холму и раскинувшемуся за ним лесу.

Где-то за спиной услышала, как голосит опомнившаяся рыжеволосая хозяйка дома:

– Ярослав, сынок, подожди, я сейчас!

Надо думать, заметив, что сын не выбежал следом, женщина смекнула, что к чему, и побежала назад – спасти Ярослава и наподдать нечисти.

Между тем я добралась до холма, отыскала то место, где просидела целый день, залегла поудобнее и стала наблюдать за разворачивающимся действом. А шороху я навела немало! Разбуженный и напуганный истошными криками народ вываливался на улицу. Выскакивали из домов кто в чем был – большинство мужчин явились в одних домотканых штанах, женщины простоволосые, в накинутых наспех халатах… зато чуть ли не каждый успел прихватить топор или вилы, кто-то ухватил кочергу, Тишка явился с голыми руками, а его мать выбежала на улицу со здоровенной чугунной сковородой.

Прибывшее ополчение стягивалось во двор покинутой мною усадьбы. Из обрывков долетавших фраз поняла, что Добросил являлся кем-то вроде местного старосты – вот он и бегал среди встревоженных людей, отдавая отрывистые команды и распределяя односельчан по группам для отлова нечисти.

Деревня гудела как улей еще около часа. В итоге, заставив «дыхнуть» всех пострадавших, проверив их на возможное опьянение, в очередной раз наскоро обыскав все постройки и не найдя «упырицу», селяне, ворча, отправились по домам.

Ну а я тем временем отложила вещи, чтобы не запачкать, разделалась с гусем, заела его картошкой и колбасой и запила все это морсом. Наелась так, что дышать стало тяжело. Далее улеглась в траву и начала всматриваться в далекие звезды.