– Прошу прощения, – вдруг подает голос она. – Я правильно понимаю, что основной целью инициативы является привлечение внимания мирового сообщества к наиболее перспективным экологическим проектам?

– Не совсем, – отвечаю я. – Основная цель не в том, чтобы привлечь внимание, а в том, чтобы склонить другие страны к внедрению этих самых проектов. Мы не просто информируем, мы ищем партнеров, с которыми планируем выстроить долгосрочное экологическое сотрудничество.

– Поняла. А что насчет регионов?

– Задача аналогичная. Плюс хорошо было бы повысить вовлеченность молодежи в локальную экологическую деятельность.

– То есть мне писать тексты с упором на молодежную аудиторию?

– На русском – да. На английском – можно чуть более официально.

– Принято.

Ева замолкает, вновь погружаясь в свой блокнот, а я возвращаюсь к прерванной мысли. Совещание проходит достаточно продуктивно, и в самом конце Маркова утоняет:

– То есть мы выезжаем в ОАЭ уже на следующей неделе?

– Да.

– К какому дню нужно подготовить речь?

– Хотелось бы увидеть наброски уже завтра.

– Хорошо. Тогда я могу идти? – Ева поднимается со стула, опять демонстрируя свои до безумия сексуальные ноги. – Хотелось бы поскорее оказаться у компьютера и приступить к работе. У меня в голове есть пара-тройка бомбезных идей.

– Да, думаю, мы закончили. Жду вас завтра к девяти утра.

– Окей. Тогда я побежала.

Она слегка наклоняется, засовывая свой блокнот в сумочку, и мое внимание против воли прилипает к краю ее юбки, который, кажется, вот-вот обнажит часть упругой ягодицы…

Ловлю на себе насмешливый взгляд Жанны и коротко трясу головой, сбрасывая морок.

Господи… Да что со мной творится? Этих коротких юбчонок в Москве тысячи! Почему меня так зациклило на одной?..

– Всем пока, – кокетливо бросает Ева, покидая переговорную.

Когда дверь за ней закрывается, в воздухе повисает тишина, которая через несколько секунд нарушается саркастичным фырканьем Жанны:

– Готовьтесь к потоку бомбезных идей, босс.

– Брось. Не цепляйся к словам, – отмахиваюсь я, опускаясь в кресло. – Ей всего двадцать пять.

– Не боитесь, что ваша речь сплошь будет состоять из сленговых словечек?

– Нет. Ева профессионал своего дела.

– Насколько я поняла, у нее нет серьезного опыта в написании политических текстов, – Бойчук полна скепсиса.

– Зато есть другой, более значимый опыт, – парирую я. – Она умеют писать тексты, которые трогают за душу. А в нашем деле это очень важно.

– Любовные романы тоже трогают за душу. Но это вовсе не значит, что их нужно зачитывать на конференции, посвященной борьбе с загрязнением мирового океана, не так ли?

– Жанн, – вскидываю глаза на подчиненную, – зачем эта злая ирония? Если тебя не устраивает кандидатура Евы, скажи об этом прямо. Ни к чему в особо изощренной форме поливать ее грязью.

Бойчук слегка тушуется. Дергает подбородком и уже спокойней говорит:

– Я просто не уверена, что она справится, босс.

– Предлагаю дождаться первых результатов ее работы, а уже потом делать выводы, – произношу строго, тоном показывая, что прерия на эту тему закончены. – Еще вопросы?

– Вопросов больше нет, – чеканит Бойчук.

– Вот и отлично. Значит, расходимся по кабинетам и принимаемся за дело.

Жанна вскакивает на ноги и чуть более резко, чем обычно, собирает со стола папки. Стучит ими по столу, сбивая в одну стопку, а затем высоко поднимает голову и с непроницаемым видом удаляется.

Она невзлюбила Маркову с первого взгляда, но, думаю, в этом нет Евиной вины. Причиной всему банальное женское соперничество, которое существует на земле с момента зарождения человечества.

В чем-то я даже понимаю Бойчук: Ева и впрямь кажется недалекой легкомысленной блондинкой. Но, как известно, первое впечатление обманчиво: за кукольным личиком скрывается недюжинный ум и большое сердце.