Невозможно это. Не получается до конца понять. Другой размер, вид, энергия… Не бывает. 

Только передо мной сидит наше “не бывает”, смотрит на меня несчастно, собирается реветь… А всего лишь пять минут назад рычал и носился так, что и не совладать. Поддавшись непонятному порыву, я подхватила мелкого на руки. Погладила по голове, нашептывая успокаивающий заговор, покачала немного. Своих превращений он пока явно боится больше, чем мы. Потому простить и обнять.

И так много раз придется, похоже.

- Нараяном пока назовем,  - сказала неожиданно даже для себя.

- “Сын человека”? - удивились ведьмочки. Но спорить не стали. Сами знали, насколько важно имя и как важно, чтобы в основе своей у оборотня человеческий характер остался.

- Нима с ним сегодня побудет, - сообщила, подумав, -  Остальные  - собирайтесь. Схожу с вами сегодня на лекции.

И не только...

Спустя какое-то время мы с ведьмочками вышли за калитку. А там нас ждал сюрприз: целая корзинка со свежими булочками. И еще записка на розовой бумаге: “Самым прекрасным”. Лату аж передернуло от такой приторности, зато Ума, глупая, расплылась в довольной улыбке. 

- Отравить решили? - с подозрением спросила Вимала и осмотрелась. Но никого не обнаружила вокруг. 

- Это поклонники тайные! - возразила ей Ума и потянулась за корзинкой.

- Проверить не мешает,  - Вимала успела первой. Но как бы придирчиво она ни изучала содержимое,  ядов и проклятий не обнаружила. И недовольно отнесла корзинку в дом. 

Ума же не могла  успокоиться, повторяла всю дорогу:

- Нам же тайно в любви признались!

- Лучше бы в ненависти,  - возразила старшая воспитанница. - Честнее было бы.

- А разве тайно в ненависти признаются? - захлопала глазами светлокудрая ведьмочка.

- Почему нет?  - подхватила вдруг Лата и продолжила мечтательно, - Представь, подбегает гонец, передает шкатулку с сахарными орешками,  а в ней: “это тебе, жалкое и мерзкое создание, я тебя презираю и ненавижу”. И сладости такие ужасные, гнилые, плохо пахнущие и местами надкусанные...

Мы рассмеялись, а потом принялись обсуждать, кому  бы такие призания тайные отправили. И вот так,  посмеиваясь, зашли в аудиторию к магистру Ранешу Вайтли.

Он, против обыкновения, был одет в чистый камзол, застегнут на все пуговицы. Даже волосы убраны назад. И наше появление перенес достаточно стойко. Только спросил у меня тихонько:

- А вы не могли бы мучить кого-нибудь другого сегодня?

-  Нет,  - покачала головой с достоинством, - Я выбрала именно вас.

- Эх, вот почему характер у вас у ведьм… - запнулся мужчина

- Какой?  - прищурилась.

- Такой, - быстро и так чтобы никто не услышал сообщил магистр. Явно не то, что собирался сказать.

- Он у нас не такой. Он у нас просто есть, - фыркнула. И кивком показала воспитанницам, чтобы садились. Да не где-то на задних рядах, а в самой середине светлой и просторной аудитории. Хватит ведьмам по углам прятаться. Пусть все любуются.

И мы полюбуемся. Инквизитором.

Нет, к магистру я по-женски не прониклась, мне просто понравилось, насколько вдохновенно он  рассказывал. О магии Света, что она может в ближнем и дальнем бою. А еще немного понравилось, что каждый раз, когда на нас смотрел - запинался. Даром, что инквизитор и опять выглядит, как после боя. А все ведьмочки сидят, распахнув глазки, милые, как статуэтки, и впитывают каждое слово.

Я даже улыбаться начала, так славно окружающие смущались. Посматривали с интересом. Но улыбка быстро погасла, когда в потоке вполне знакомых сведений я услышала что-то новое:

- ...Свет всемогущ, всеведущ, вездесущ, вечен, един. Пять этих его свойств ставит пресветлую магию выше прочих, - короткий и осторожный взгляд в мою сторону, - Делает ее сильнее и чище. Но и ответственности больше. Боевая магия инквизиторов мудра в ее всеведении, сильна своим единством, непреклонна в возможности проникнуть во все и вся, непреодолима во всемугуществе и существовала с самых первых дней и будет существовать после нашего исчезновения…