Слава не стучит по машине, а я опускаю окно без всяких промедлений. Теперь вновь греть салон.

– Дайте угадаю, у Вас сломалась машина, поэтому Вы стоите здесь и не можете уехать?

– Нет, – коротко говорит.

– Тогда в чем дело? Говорите, а то у меня салон стынет, а бензин нынче дорогой. Да и зарплату мне еще не выдали, приходится экономить. Вы в курсе, что я заправляюсь «92»? Вам должно быть стыдно.

Лепечу. Но это от волнения. Слишком долго на меня смотрит босс, а о чем думает, не могу понять. И молчит, молчит… Незаметно растираю запястья.

– Сегодня Вы можете переночевать у меня, Аксинья.

Тон официальный. Или нейтральный.

И это меня задевает больше всего. Лучше бы уехал.

– Ну уж нет, – посмеиваюсь.

И так жалко себя становится. Меня «Ларгус» зовет к себе!

Еще месяц назад я спала на матрасе, изготовленном по индивидуальному запросу, на шелковом белье цвета «шампань». Вечером у меня была ванна с пеной, а шампунь не из отеля, а настоящий. Made in fucking Italy!

А сейчас я вправду раздумываю принять предложение этого скряги. Он наверняка спит на бязи, а подушка перьевая, аллергенная.

– Почему?

Слава хмурится. Это должно возраста придавать, а получается наоборот. На мальчишку похож. Обиженного только.

– Я не маньяк!

Руки разводит в стороны и с выжиданием смотрит.

– Чем докажете?

Ну правда. Меня с детства учили с незнакомцами никуда не ходить. А тут вот не просто незнакомец, а довольно симпатичный. Пусть и на «Ларгусе».

Слава склоняет голову вбок. Он смотрит на меня как на ненормальную. Но я она и есть, раз на самом деле хочу поехать к нему. Пусть и на перьевой подушке поспать, но хотя бы вытянув ноги. А тот, кто спал со скрюченными ногами, должен понимать, какого это.

– Вы приставать не будете? – задаю главный вопрос. Прямой.

Борисыч сводит брови вместе, будто я спросила что-то абсурдное. Может, он и прав, но все равно снова обидно. Я его, выходит, совсем не привлекаю?

– Вы моя сотрудница, Аксинья. И… Мы слишком разные. Как минимум я старше Вас на целых десять лет.

Скашиваю взгляд на ключ, который бросила в подстаканник. Раньше там была мелочь. Перед глазами заднее сиденье с постельным бельем. Сложно признаться себе, что мне хочется выспаться и не ютиться на полутора квадратных метрах. Да и спина болит.

Аксинья Воронцова не может жаловаться! Как бы…

– Ладно, – говорю и вкладываю в свой голос легкий подтон.

Выходить не спешу. Пусть думает, что своим согласием делаю ему одолжение. Выглядит глупо, но не могу позволить, чтобы «Ларгус» думал о том, что он рыцарь и помог бедной девушке в беде.

Я не в беде, а он остается пока в роли фашиста.

– Кстати, сколько Вам точно лет? Тридцать один выходит?

– Тридцать три.

– Обманули, значит. Вы меня старше на целых двенадцать лет, Вячеслав Борисович. В любом случае я думала, вам тридцать пять.

Позади меня ворчание. Это Слава.

Останавливаюсь у пассажирской двери и жду, что мне ее откроют. Так же обычно поступают мужчины? «Ларгус» непонимающе уставился.

Играю бровями и намекаю. У меня как бы косметика в руках.

– Извините, Аксинья. В мои тридцать пять тяжело долго стоять на ногах.

Он открывает водительскую дверь и садится, так и не открыв мне.

Обиделся?

– Надеюсь, здесь есть подушки безопасности? – осматриваю салон изнутри. М-да…

– Есть.

– Работают? – Слава тянет ремень, чтобы вставить его в пазы, но останавливается примерно на середине своих действий. Строгий взгляд на меня, когда расплываюсь в улыбке. Так и чувствую, как нервы моего босса шевелятся и скрипят.

– Работают.

– И я бы не отказалась от кофе. Капучино. На кокосовом молоке. Не откажете девушке?