Решаю, если за дверью симпатичный мужчина в красном галстуке, это будет знаком – все наладится.

Как только открывается дверь, в глаза сразу бросается сидящий за столом Вячеслав Борисович. На нос спущены очки в толстой черной оправе.

Он еще и слепой… Без галстука. Светло-голубая рубашка расстегнута только на одну пуговицу, когда положено на две.

Застываю в проеме под строгим взглядом. Мужчина прочесывает меня им сверху вниз без какой-либо эмоции на вновь гладковыбритом лице.

– Вы по какому вопросу, Аксинья? – Утыкается в бумаги.

Раздражающе громко шелестит ими и вновь глаза на меня, только очки успел снять.

– Больше картошки нет. Привезут завтра.

Ха-ха.

– Я на собеседование. К Вам!

Оглядываюсь на Тамару. А ей и уходить не хочется. Уши греет, улыбку прячет, ни шагу из кабинета не сделала, стоит и смотрит то на меня, то на своего босса.

– На собеседование? – переспрашивает. – Вы? К нам? То есть ко мне?

Резко меняется в выражении лица. А я, зуб даю, увидела, как он улыбнулся. Теперь вот опять мистер строгость. Складывает бумаги ровной стопочкой, несколько раз стучит ею по столу, чтобы, не дай бог, какой-нибудь не выбился из ровной колоды документов.

Душный какой-то.

– Присаживайтесь. У нас открыта вакансия официанта и повара цеха заготовок. Как раз ваша специальность, – смотрит в упор. Взгляд странный.

– Я бы, конечно, хотела должность директора, но согласна и на официанта. Как говорится, чтобы понять специфику работы, нужно начать с низов. Папа так говорит.

Надеюсь, отец узнает, кем мне придется работать, и ему станет стыдно.

– Папа дело говорит.

– Не всегда.

Перекрещиваемся взглядами.

– Значит, официантка, – растягивает слова, не отводя от меня свои светло-зеленые глаза. – Прошу, – кладет передо мной один из листов, который достал не глядя. Фокусник, блин.

«Требования к работнику…».

Читаю с умным видом. Для полноты образа тоже не хватает очков. Но я молодая, и со зрением все в порядке.

Да, официантка – не предел моих мечтаний. Но когда собираешь мелочь из подстаканника в машине для утренней чашки капучино, начинаешь задумываться.

Не такую жизнь я себе загадывала. Ох, не такую…

– Опыт работы? – Вячеслав, мой незнакомец, с которым меня прям свела судьба, смотрит будто сквозь меня. Скольких таких, как я, он сегодня расспрашивал?

Если я никого не видела, это не значит, что их не было. Может, поэтому он снял галстук и расстегнул пуговицу? Когда вокруг много красоты, становится жарко. А официантки должны блистать красотой.

– Нет. Но я знаю все меню Вашего ресторана наизусть, – широко улыбаюсь.

Мистер «Ларгус» громко хмыкает. Я распрямляю плечи и спину. Принимаю удар.

Мы с ним вместе чистили картошку, он показывал мастер-класс. Это будет считаться привилегией или там «связями» для того, чтобы устроиться на работу?

– Сколько горячих блюд предлагает наш ресторан? – склоняет голову вбок.

– Шесть. Мое любимое – запеченная дорадо под сливочным соусом. – Пальчики оближешь. И я так давно ее ела, что рот наполняется слюной, а рецепторы ждут, когда же им поступит кусочек нежного белого мяса.

– Фирменный салат? – прищуривается. Неужели я вызвала интерес у господина «унылое лицо»?

– Теплый, с тунцом. Обожаю его, – желудок урчит.

Вот блин. Я не ела со вчерашнего вечера. И то это была лапша быстрого приготовления. Говорю же, мне срочно нужны деньги!

– Самый дорогой…

– Тогда я была сказочно богатой.

А сейчас нищая, без крыши над головой. Еще и через три недели Новый год. Мой любимый праздник. Самый ожидаемый, самый чудесный!

– Вячеслав Борисович, – начинаю официально. Кажется, ему нравится, – а если я Вас еще раз поцелую, примите на работу? О-очень надо.