– Арольда… Чтобы не мучился… Они всё равно не отдадут его…

– Что?! – Барон Рейн подумал, что ослышался.

О чём она просит? Сына, что ли, убить? В своём ли она уме? Просить такое?

– Пошёл! – Он махнул рукой лучнику, прогоняя его, и приблизился к графине близко-близко, заговорил чуть слышно, чтобы солдаты вокруг не слышали: – Миледи, одумайтесь… Что вы говорите? О чём вы просите? Да и расстояние тут слишком большое…

Ещё один крик боли молодого наследника заставил барона Рейна поморщиться, графиня же даже в лице не поменялась: по-прежнему холодная, решительная, с горящими глазами.

– А что, других лучников нет? Лучше этого? Того, кто стреляет дальше? Найдите, барон! Остановите это… – Она дёрнула подбородком, закрытым шейным платком, вперёд за стены замка.

– Но, миледи…

– Найдите! – закричала графиня громко, дёрнувшись всем телом, гневно сверкала глазами.

Сержант рядом напомнил негромко:

– Орас у нас самый лучший стрелок… Он и отсюда достанет… Спокойно достанет…

– Где он сейчас? – спросил барон чуть слышно.

– Где-то на западной части стены, по-моему…

– Найдите! Быстро! И сюда его!

Графиня Эйвин молчала, просто слушая крики сына и смотря вперёд остекленевшим взглядом.

«Они делают тебе больно… Они мучают тебя… Мой маленький несчастный мальчик…»

Все ждали лучника с западной части стены, но его опередил барон Киарт, влетел легко по крутым ступеням на стену и тут же нахмурился озадаченно, уставившись взглядом на графиню. Барон Рейн оттянул советника на миг в сторону, шепнул тревожно:

– Уводи её отсюда… Она совсем… Явно у неё не всё в порядке с головой стало… От горя, наверное…

– Что случилось?

– Она его убить приказала… Из лука застрелить… сына своего…

– Арольда? – Барон Киарт вскинул тёмные брови, и глаза его тёмные тоже изумлённо сверкнули. Нет, он никогда бы в подобное не поверил. Эйвин всегда любила сына, очень любила, она не стала бы просить чего-то такого…

– Они мучают его… Слышишь? – Барон Рейн дёрнул подбородком за спину. – Ему ломают пальцы… А она… Она потребовала убить его, чтобы не мучили… Как это? Что-то с ней не так…

– Ладно! Я уведу её… А вы здесь попробуйте прогнать их… Лучников хороших найди!

– Да я знаю!

– Годвин совсем уже стыд и честь потерял… Мальчишка тут причём? Я предупреждал её…

– Давай! Уводи её…

Бароны отошли друг от друга. И барон Киарт мягко обнял графиню через грудь, отступил назад, увлекая женщину за собой, говорил ей очень тихо, чтобы только она слышала:

– Эйвин, дорогая, тебе нечего тут делать… Тут есть, кому за это отвечать… Хватит… Пошли назад… Женщинам тут нельзя быть…

– Пусти меня, Киарт! – Она попыталась вырваться, но не смогла, а потом зашептала потерянно со слезами в голосе: – Они мучают его… Ты слышишь? Они делают ему больно… Мой Арольд… Мой мальчик… Как он кричит…

– Я слышу… Сейчас лучники прогонят их. Они перестанут это делать. Поверь мне, дорогая… Всё будет хорошо…

Барон Киарт потянул графиню вниз по лестнице, уводил с крепостной стены, а навстречу уже бежали пара лучников с длинными луками.

– Ну вот, видишь? Тебе не надо было подниматься сюда…

Где-то на середине лестницы крик Арольда оборвался.

«Слава Богу…» – подумал барон Киарт. Наверное, лучники заставили их уйти к своим, забрав наследника с собой. «Хоть бы случайно не ранили мальчишку… Ему и так, похоже, досталось…»

А графиня Эйвин расплакалась вдруг в его объятьях, скорбно так, без истерики, печально, от боли и пережитого страха. Она редко делала это. В последний раз Киарт видел её слёзы на похоронах мужа, лет, наверное, пятнадцать назад. Давно это было, однако. И он обнял её, увлекая в тёмную нишу под лестницей, чтоб никто их не видел, и принялся целовать её пылающее мокрое лицо.