- Я сама хочу, - выдыхаю я, пытаясь найти его губы в кромешной темноте.

- Я тебя люблю, - шепчет он. Шёпот этот бархатный и пьянящий.

В комнате царит такая густая темнота, что в моей палитре даже нет краски, которая может с ней сравниться по укрывистости. На зрение полагаться не приходится, но это даже хорошо. Ведь все остальные чувства обострены.

Слух. Тук-тук-тук…Все быстрее. Все громче. Это моё сердце. И его тоже. Биения сплетаются воедино, и теперь это мелодия, которую можно при желании разобрать на такты. Я не музыкант. Я художник и теперь лишена своего главного преимущества. Наслаждаюсь новизной.

Его дыхание совсем не ритмичное. Оно как после бега. Улыбаюсь. Мне все же удалось выбить Руслана из равновесия. Он сегодня совсем слетел с катушек.

Обоняние. Я полюбила его запах с того момента, когда он набросил мне на плечи пиджак. Сейчас он пропитал и меня. Это ярко-сладкий аромат апельсинового тиктака и вторящий ему легкий цитрусовый одеколон. Но все это на втором плане. А на первом - его собственный аромат: запах солнца и ванильного капучино. Запах счастья.

Вкус. Вкус его губ. Если бы я была писателем, я бы нашла красивые слова, чтоб его описать. Я художник. На моей совести только линии и объемы, которые язык и пальцы знают наизусть.

Осязание. Это сейчас главное. Его теплая кожа прижимается к моей, холодной и влажной. Руки блуждают по телу, познавая каждый его миллиметр. Я и сама от Руслана не отстаю, повторяя пальцами каждый его изгиб, словно снимая слепок для будущей скульптуры. Зря я раньше так мало внимания уделяла тактильности. Познавать его на ощупь и позволять ему делать то же самое — это самое волнующее и увлекательное, что со мной происходило.

Руки — это еще не всё. Губы Руслана тоже изучают мое тело. Все более активно. Дорожка из поцелуев такая длинная: она тянется от самых губ, захватывает шею, грудь, скользит по животу и спускается так низко, что я сгребаю пальцами простыню, лишь бы не зарыдать от удовольствия и смущения. Все, что он делает с моим телом, ново, немного неприлично и очень приятно. Я отдаюсь его рукам и губам полностью. Меня уже нет. И его нет. Есть мы. Единое целое. Одна душа, одно сердце.

***

Всего-то двадцать пятый этаж, а кажется, что я на небесах. Никогда еще не оказывалась в эпицентре такого красивого рассвета. Он розово-оранжевый с прожилками лазури. Руслан целует меня в плечо и покрепче прижимает к себе. Так идеально даже в фильмах не бывает.

Как я могла подумать, что между нами что-то было? Сейчас мне даже не нужно прислушиваться к себе. Я другая. Физически и морально. Я меняю положение тела, чтоб прижаться к нему так плотно, как только можно, и чувствую легкую боль внизу живота. Боль, оказывается, тоже может быть с приятным послевкусием.

На прикроватной тумбочке стоит коробочка с шоколадными конфетами. Тянусь за конфеткой, но Руслан меня останавливает.

- Нара, они с виски. Не будет как тогда?

- Как тогда? - переспрашиваю я, не понимая, к чему он это сказал.

- Да, когда ты мелкая пыталась взять песочницу на абордаж, - усмехается он.

- Откуда ты знаешь эту историю? - настораживаюсь я.

- Ты сама рассказала. - Хмурит брови и старается не встречаться со мной взглядом.

- Нет, не рассказывала.

- Значит, твоя мама рассказала, - пожимает плечами.

Я запретила маме рассказывать эту историю. Надя тоже ее не знает, ведь если бы я ей рассказала, подколок было бы не сосчитать. Но есть один человек, который все же слышал её недавно. А точнее, читал. Догадка впивается в сердце кинжалом. Неужели честный, искренний Руслан способен на такую подлость? Да и Девятый резко со мной попрощался сразу после нашего примирения. Пропал, потому что больше не нужно было за мной шпионить и выуживать самое сокровенное под прикрытием чужой личины.