— Я бы на это посмотрел, — все еще смеет шутить Андрей, но тут же поправляется, — конечно, без похищений Ника, этого мы должны избежать

Андрей послушно ведет меня в направлении своей комнаты. Ему больно, я это чувствую и ощущаю руками, как напряжены его мышцы. Но он не стонет и не жалуется. Мы идем по коридору дома до первой двери. За ней и оказывается его спальня.

Замечаю в углу мусорную корзину, из которой торчит окровавленный бинт. Господи, он серьезно пострадал! Что же произошло?

Подходим к его кровати. Односпальная, ничего вычурного, обычная кровать.

Помогаю Андрею лечь. Мне кажется, его лицо стало еще белее, как бы он тут коньки не откинул.

— Может, тебе чего-нибудь принести?

— Воды, — а после добавляет, — и, пожалуйста, не сыпь туда цианистый калий, я еще хочу пожить.

— Если расскажешь мне о местонахождении сына, тогда принесу, — встаю возле его кровати и, сложив руки на груди, смотрю на него сверху вниз.

— О, женщины, вы так жестоки!

— Андрей, я серьезно, хотя бы что-то расскажи мне. Я уже не могу быть в неведении, мое терпение лопнуло!

— Хорошо, хорошо. Я все расскажу, — пытается чуть приподняться на подушке. Спешу ему помочь и устраиваю ее так, как ему удобно.

— Ну, рассказывай... — беру стул и хочу уже присесть, как Воронцов выдает:

— Да, да, ты должна знать, ты же мать. В общем...Что-то в горле пересохло… — и наигранно кашляет.

О-о-о, боги, дайте мне сил и терпения, дабы не совершить самый ужасный грех с этим мужчиной.

Прикрыв глаза, считаю до пяти, успокаиваюсь и произношу:

— Сейчас я принесу тебе воды, а после ты мне все расскажешь, понял?

Он усмехается, но все же кивает, как бы обещая, и только после этого я выхожу из спальни и иду искать в этом доме кухню.

Она находится быстро. Это соседняя с его спальней комната. Обычная, ничего особенного. И вообще, внимательно осмотревшись, понимаю, что в этом доме есть только необходимое, никаких изысков и тому подобных предметов интерьера или же вещиц, которые придают уют. Тут все настолько сухо и расчетливо спланировано, что единственный вывод, который я делаю: это нежилой дом. Его держат на всякий случай, например такой, как сейчас у нас. Чтобы кого-то спрятать.

Налив в стакан воды, прихожу вновь в спальню. Андрей действительно умирал от жажды, потому что выпил стакан буквально за четыре глотка.

Отставив пустую посуду в сторону, присаживаюсь на стул.

— Я готова. Рассказывай.

Удобнее располагаюсь в преддверии истории. А этот садист, сморщив гримасу на лице, выдает:

— Ой, что-то спать захотелось.

Зевнув, пробует повернуться на левый бок.

Моя чаша терпения переполнена, меня всю трясет, гнев застилает разум.

Вскакиваю со стула и, схватив мужчину за руку, шиплю:

— Если не скажешь сейчас же, где мой сын, клянусь, эту ночь ты не переживешь! — и рукой давлю на его рану.

Болезненный стон срывается с его губ, он хватает мою руку и отводит от себя.

— Хорошо, хорошо. Успокойся и сядь. Боже, ты действительно страшна в гневе! — все еще смеет шутить этот безумец. — С Никитой все хорошо. Эти уголовники действовали открыто и напористо, поэтому я решил подстраховаться и спрятать ребенка. Так как ты была в больнице, кто бы смог за ним смотреть? В общем, пообещал твоей няне квартиру купить в столице, если она будет смотреть за Никитой, выполнять данные мною поручения и не станет задавать лишних вопросов. Отправил их из города подальше, в один из подобных домов охранного агентства. После нашей аварии еще раз покушались на меня, оттого и рана, — указывает на красное пятно на кофте, которое, как мне кажется, стало еще больше. — Я не знал, не понимал, кто заказчик, какую цель он преследует. Наверное, они думали, что раз я не жил в стране, то не имею связей и буду легкой мишенью. — Андрей отводит взгляд. — Но друзья у меня все же имеются. Эрик один из них. Он посоветовал охранное агентство. Они перевозили меня с места на место, пока не запутали следы. Я отсиживался здесь. И вот буквально час назад мы узнали заказчиков. Эрик из-за того и приезжал сюда: поговорить, обсудить дальнейший план действий. И врача притащил. Ну, ты видела, — не одобряя действий друга, натянул язвительную ухмылку на лицо.