Услышав это писклявое «Кирюша» из уст его пустоголовых пассий, я познала истинные вершины боли. Как будто моё сердце вырезали из груди. Ржавыми, корявыми ножами. Без обезболивающих.

Кирюша…

Первый удар ножом наживую.

Золотая цепь на шее, стильные фирменные шорты…

Ещё один удар без анестезии.

А вечером следующего дня я получила серию мощных ударов в грудь.

Когда узнала, кто ублюдок на самом деле такой.

Что зовут его не Артём, а Кирилл… Большаков.

И он… сын генерального директора компании, в которую я недавно устроилась работать.

– Просто жесть! Просто кошмар! Вот он мерзавец! Скотина! Кобелина чёртов! У меня нет слов. Меня до сих пор трясёт… а дальше-то что было?

– А что дальше… – я схватила салфетку, промокнула наворачивающиеся на глаза слёзы. – Дальше была конференция. И там я увидела Артёма. Точнее Кирилла.

Шлепок. Катя, зарычав, со злости треснула кулаком ни в чём не повинную столешницу. Гости кафе, устроившиеся за соседними столиками, все как по команде обернулись на источник шума.

– Урод конченный! Полный мандец! Я в шоке! Да что там в шоке! В ахуe полнейшем! И ты молчала?! Целый месяц ни слова! – Катерина треснула кулаком по столу, схватила рядом стоявшую рюмку, до самых краёв наполненную прозрачной жидкостью, и залпом опустошила.

Когда это Катя успела заказать спиртное?

– Простите, дамы! У вас все в порядке? – за моей спиной раздался голос официанта.

– Две рюмочки ещё принеси сюда. Давай, – подруга щелкнула пальцами.

– Простите, но вы…

– Живей, родной! Или я на тебя досье в книге жалоб настрочу.

Мальчишка-официант быстренько испарился.

Люблю я Катю. Сильная она женщина. Боевая. Старше меня на восемь лет. Трое деток. Мне бы у нее поучиться. Со своей-то неуверенностью и застенчивостью. Да вот не знаю как. Я всегда чувствовала себя беззащитной и уязвимой. Как хрупкая лилия, окружённая колючим сорняком. Недаром ведь мама назвала меня в честь цветка. Когда впервые взяла на руки своё новорожденное дитя, в личико моё взглянула… и прошептала с радостью, с умилением в сердце: «Малышка. Как цветочек. Красивая, нежная хрупкая. Моя Лилия».

Дедушка после родов в палату ей цветы принёс. Белые лилии. Она на них посмотрела и сразу же решила, что назовёт меня в честь любимого растения.

Когда официант принёс Кате ещё две рюмочки беленькой, она, приглушив напряжение, потребовала, чтобы я рассказала историю до конца.

– Через день в конференц-зале отеля состоялось торжественное мероприятие. Там собралось очень много народа. Я не хотела туда идти, но должна была. Мне хотелось просто взять и уехать. Только до окончания отпуска оставалось ещё три дня, а лишних денег на билет у меня не было. Я просто не пережила бы снова, если бы ещё раз увидела наглую рожу Артёма. Особенно в компании очередной девицы. Я бы представила, как мерзавец трахал другую. Как меня. А после траха осыпал бы её постель красными розами. Как осыпал мою позавчера.

До окончания отпуска я не выходила из номера. Хорошо, что ко мне никого не подселили. Я плакала. Много плакала. Почти ничего не ела. И не понимала почему… Почему мне так больно? Я не хотела себя так чувствовать, но ничего с этим не могла поделать. Сердцу не прикажешь. Я просто влюбилась в Артёма с первого взгляда. Его красивый образ, образ улыбчивого романтика, впечатался в моей памяти на всю жизнь.

Я сделала один глоток остывшего напитка из ромашки, продолжив рассказ:

– На конференции я немного расслабилась. Но всё равно держалась особняком. Там было шумно и весело. Потихоньку я начала забывать о нахале с волчьими глазами, укравшем мою невинность. Пока… пока чуть было не лишилась чувств, увидев его на сцене. Да! Это был ОН! В дорогущем смокинге, с серьёзным выражением лица, без тени улыбки! Я начала задыхаться, огромное помещение поглотила тьма! Может быть, это его брат? Близнец? Первое, что пришло в голову в качестве утешения. Нет. Его взгляд я запомнила на всю жизнь. И стан его тела. Осанку. То, как он здоровался. Не как обычные люди, а с присущим ему жестом – ладошкой вниз, когда протягивал руку для рукопожатия и приветствия. Так он и со мной поздоровался на пляже. Тогда я не обратила на эту незначительную мелочь никакого внимания. Его глаза, его улыбка сделали из меня слепую. Люди, которые влюбляются до потери пульса, поймут мои ощущения. Вот и Артём. «Сын поварихи». Отчего-то поздоровался со мной так, как здороваются миллионеры, считающие себя выше всех.