Мой первый отпуск в одиночку. Я жмурилась под солнцем и чувствовала себя самой свободной на свете.

   Наверно, как и Лекс. Тоже турист-одиночка. Судьба подшутила: родом из одного города, мы встретились за сотни километров от дома.

   Мы познакомились, когда мою плетенную шляпку унесло в море. Лекс, как мальчишка, стянул футболку и бросился за трофеем. Мокрым и потерявшим форму. Но мне уже было все равно, когда я снова взяла шляпку в руки. Мой взгляд был прикован лишь к зеленым глазам. Особый цвет бутылочного стекла под солнцем. Он сразу осколком попал ко мне в сердце.

   А потом были прогулки по берегу, крохотные кафешки и сувенирные лавки. Колесо обозрения и поцелуи на пирсе, когда солнце догорало над волнами. И сладкие ночи в объятьях Лекса.

   После одной из таких он и исчез. Даже не попрощался. Лишь позвонил с вокзала, сказав, что уезжает. По работе. Так торопливо, так скомкано, что я сразу почувствовала: в чем-то врет. И первая положила трубку.

   Домой я возвращалась разбитая, двигаясь, будто по инерции. Даже не вскрикнула, когда вокзальный воришка выдернул сумку из рук. Даже не заплакала, поняв, что в ней были деньги и телефон. Просто по возвращении купила другую сим-карту, как робот. А в кармане шортиков нашла смятую бумажку: номер Лекса.

   Он уже не смог бы мне позвонить. Зато я могла… но не позвонила. Даже, когда тест показал две полоски. Даже, когда УЗИ дало понять, что у меня будет двойня. Даже, когда на свет появились близняшки.

   И вот теперь Лекс вернулся с сумкой в руках.

   – Спасибо, – буркнула я, забирая ее и собираясь уходить.

   – Подожди, – в замешательстве произнес он.

   Я не сдержалась. Посмотрела в глаза. На секунду замерли, казалось, даже цветные лучи, блуждающие по клубу. И наглые футболисты тоже затихли. А Лекс шепнул почти неслышно, одними губами:

   – Лара? Это ты?

   Он потянулся к моему лицу. Кончики пальцев прошлись по щеке в почти невесомой ласке. На секунду я замерла, даже губы чуть разомкнулись, так сбилось дыхание. Сердце сорвалось с ритма, а в животе запорхали бабочки. И только потом воспоминания обожгли. Резко. Жестко. Больно.

   Я отшатнулась и бросилась прочь.

   – Лара! – выкрикнул Лекс, бросаясь следом.

   Я уже нырнула в толпу, танцующую под ритмичную музыку. Сама не поняла, как нашла черный ход. Оказавшись на улице, я бегом бросилась к машине. И только там смогла спокойно дышать. Черт возьми, даже нападение футболиста меня настолько не напугало, как невинное касание Лекса… на которое так предательски отозвалось все внутри меня.

3. Глава 2

Когда Василий Петрович снова вызвал к себе, у меня неприятно засосало под ложечкой. И не опаздывала же! К тексту придрался, что ли? Учитывая, что когда я зашла, начальник как раз сидел с распечаткой в руках. Видимо, чтобы эффектнее меня громить, черкая все красным. На экране же не так впечатляюще выглядит!

   Я стала напротив стола, чинно сложив руки перед собой. Еще и взгляд опустила, как нашкодившая школьница.

   – Вы хотели меня видеть? – пробормотала я.

   Будучи на своей волне, Василий Петрович никак не отреагировал, только перелистнул страницу.

   – Значит, так, Лара, – чеканно начал он. – Статья хорошая, добротная. Вниз поставим рекламу спортивного магазина, будет красота.

   В воздухе так и повисло «но». Я внутренне сжалась, прикусывая губу, и на всякий случай пискнула:

   – Спасибо.

   Василий Петрович махнул рукой, будто отгоняя муху. Отложив листы, он смерил меня взглядом и перешел к делу:

   – Но на следующий номер нужен еще один разворот с интервью. Про нападение на Веру Волк – ну, ты слышала.