— Миш, а, собственно, что сейчас было?

— Если бы я знал, — пожал он плечами и добавил: — Если вы были знакомы ранее, этот выпад я принял бы за ревность. Но так как вы не знаете друг друга — без понятия. Может, у него пунктик есть — между сотрудниками шашни под запретом?

— А ему-то, собственно, какая разница? Он не имеет никакого права вмешиваться в личную жизнь сотрудников.

— Да кто этих богатых поймёт? — Мишка встретил на мой перепуганный взгляд, прижал ещё крепче к себе. — Да ты не робей, кнопка, прорвёмся.

Ага, легко сказать, но как не робеть-то? Когда идёшь на собеседование к человеку, который на тебя зол не понятно за что. С опаской зашла в приёмную, там сидела Марина.

— Маришь, привет. Ты как? — поинтересовалась её здоровьем.

— Всё отлично, — отвечая, она показала на две упаковочки таблеток, одна из них успокоительное. Ну, раз Марина в норме, может, и мне не стоит волноваться? Та быстро связалась с баем, и… — Иди, тебя ждут, — перекрестив напоследок, она отправила меня на экзекуцию.

Зашла в кабинет, испытывая животный ужас, словно к тигру в клетку заходила. Встала у двери и ждала дальнейших указаний от нового босса.

— Ну что же вы, Елизавета Сергеевна, стоите в дверях, присаживайтесь, — показал он рукой на стул перед его столом. Молча подошла, села, на него даже смотреть боялась. Изучала письменный набор, красивый такой — сама выбирала на юбилей бывшему боссу. — Итак, приступим, — начал он, — как я понял, у вас незаконченное высшее образование?

— Да, я учусь на третьем курсе заочно.

— А до этого были курсы секретаря-референта, затем прошли курс менеджмента, бухгалтерские тоже были. Ответьте, почему вас бросает из одной крайности в другую?

— Ничего меня не бросает! Мне это нужно для общего развития, — с вызовом посмотрела я на него и пожалела об этом — я поняла состояние Миши: от взгляда шефа воздух выбивало из лёгких. — Простите, — тут же решила умерить свой пыл. Работа мне нужна, так что показывать гонор — не вариант.

— Прощаю, — усмехнулся он, — и всё же прошу пояснить, так для чего?

— Чтобы быть непотопляемой, как баржа, — вырвалась у меня. Блин, язык — мой враг!

— На баржу, Елизавета Сергеевна, вы не тянете по всем параметрам, только на лодочку, и то игрушечную, — он тихо засмеялся, а у меня от его смеха волосы дыбом встали. Что-то он мне напоминал… От этих мыслей отвлёк его следующий вопрос. — Елизавета Сергеевна, какие у вас отношения с Михаилом Степановичем Малиновским?

— Что? — спросила я сдавленным голосом и озадаченно посмотрела на бая.

Тот вальяжно сидел в кресле и, не мигая, смотрел на меня глазами цвета мёда. Брр, меня передёрнуло — хищник, ей богу! Только сравнивая его с тигром, я приуменьшила: он больше походил на лилигра — гибрид льва-самца и тигрицы-самки, уж больно большой комплекции был наш шеф.

— Я жду, — привёл он меня в чувство.

— Дружеские…

***

Смотрю на мышку и понимаю: не отпустило — хочу её до одури, стояк, сука, замучил. А после того, как узнал, что нетронута, так вообще крыша поехала, чертовщина какая-то! Чувствую себя маньяком сексуально-озабоченным! Когда такое было? Да никогда!

Вчера заехал в клинику, получил подробный отчёт о состоянии её здоровья, даже лекарства, приготовленные врачом, забрал. Так как по её утверждению, у моей девочки женские дни происходят болезненно. Да когда меня волновало, что и как происходит у моих шлюх?! Я мысленно возмутился, но когда услышал стон боли мышки, аж, сука, сердце сжалось в болезненном импульсе. Что за херня происходит? Разозлился на себя. И она ещё масла в огонь подлила, встать захотела, пришлось остановить на полпути к подвигу. Испугалась, смотрит своими красивыми глазками, как у оленёнка. Отправил её от греха подальше домой — не приведи господи новые чувства всплывут, а мне этого не нужно, у меня совсем другие планы на мышку, и жалости тут не место.