– Что? Мама в коме? – у меня пропал голос. Этого не может быть!

– Да. Пока я не могу дать точный прогноз, потому что у каждого все индивидуально. И нужно понаблюдать за ней еще. В моей практике больные после инсульта находились в коме от нескольких часов до нескольких дней. В более серьезных случаях – дольше. Мне нужно предупредить вас о том, что после такого нарушения мозгового кровообращения, какое было у вашей мамы, она может умереть в любой момент. Особенно опасны первые часы. Однако если бы вы привезли ее на час позже, то мы вряд ли смогли бы ее спасти. В этом вам повезло.

– Что? – кажется, я побледнел.

– Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ей. Но, в большей степени, все зависит от того, насколько у нее сильный организм и есть ли другие провоцирующие повторный инсульт заболевания.

Отец, посмотрев на меня, подошел к врачу, что-то ему сказал, и они ушли.

Господи, во всем виноват я! Я! Я должен был свозить её к врачу. А вместо этого я мечтал о своей родной сестре!

Это стало началом конца. Теперь я не могу иначе. Из-за меня мама сейчас в коме, и никто не знает, когда она очнется.

Наша с Олей любовь не просто неправильна. Она убийственна. Приносит несчастья. Я больше не буду убегать, но и… не позволю этому случиться снова. Теперь я навеки для нее только брат.

***

Настало утро. Я всю ночь провел в больнице вместе с отцом. Он не захотел оставлять меня одного, поэтому решил не уезжать домой. Только предупредил об этом по телефону Надежду Сергеевну.

– Ты чего не спишь, сын? – встревоженно спросил он меня, когда проснулся около шести утра и увидел, что я сижу, облокотившись на твердую спинку металлического стула.

Папа предлагал мне поехать к нему домой, но я был категорически против. Сейчас я не мог оставить мать одну здесь…

– Не спится, – сухо ответил ему. И не только в переносном смысле, но и в прямом. Во рту действительно пересохло, так как я последние несколько часов ничего не пил. Мне совершенно не хотелось ничего.

Я думал, очень много думал.

А что, если бы я в тот вечер не пошел в клуб и не встретил Олю? Все было бы по-другому? А, может, я бы влюбился в нее даже зная, кем она мне приходится? Нет. Точно. Хотя я не могу сказать определенно. Я уже ничего не понимаю. Знаю только одно – я не разрешу себе снова совершить этот грех. Нельзя. Нам не бывать.