Когда до брата дошел смысл моих слов, я судорожно попыталась объясниться:

– Ярик, прости, я не это… – начала было я, но меня перебили.

– Помутнение рассудка!? – оскалился он. – Так вот, что ты обо мне думаешь… – прорычал и резко свернул на обочину. Я забыла пристегнуться, поэтому полетела прямиком к нему на колени.

– Яр, я не хотела…

– А что ты хотела? – он склонился надо мной, словно над своей жертвой. – Ты же знаешь, что я держусь из последних сил, так какого хрена вытворяешь такое!? – последнее Яр прорычал сквозь сжатые зубы. Его серые глаза бешено блестели, потемнев почти до черного цвета. Я вжалась в руль спиной до боли.

Было такое чувство, что он сейчас меня ударит. Его жуткий взгляд, сжатые руки, которыми он схватил меня за талию, ходящие желваки на скулах…

От страха я зажмурила глаза. Начала молиться Богу, чтобы все случившееся оказалось сном. Чтобы я сейчас открыла их, и настало утро того дня, когда я впервые встретила Ярослава. Я бы вообще не пошла в клуб и в таком случае увидела бы его уже в доме отца. Тогда все было бы по-нормальному.

Яр резко схватил мои сомкнутые губы своими, заставив их приоткрыться. Его руки быстро соскользнули с живота куда-то за спину. Я широко распахнула глаза. Что он творит!?

Лихорадочно начинаю вырываться, параллельно стуча по его плечам сжатыми кулаками. Ярослав лишь ухмыляется, продолжая жадно сминать мои губы.

Он снова не в своем уме.

Мое тело напряглось как струна от жарких прикосновений и крышесносного поцелуя. Но так не должно быть. Это неправильно. Ошибка.

Я сопротивлялась до последнего: упиралась в его плечи, но он оказался сильнее; пыталась отвернуть голову, но он крепко зажал ее руками; пробовала освободиться из его хватки, но он только крепче притянул к себе.

От безысходности и изнеможения я обмякла. Глаза сами начали наполняться слезами. Мне было так горько, что хотелось лишь одного – оказаться дома и громко зареветь. Я была морально и физически истощена.

Напор Яра резко ослабел.

– Ты плачешь? – он оторвался от моих губ и вгляделся в лицо.

– Псих, – прохрипела на выдохе. Дыхание сбилось еще сильнее. То ли от плача, то ли от осознания происходящего.

– Боже, Оля, я правда псих, кретин, урод, эгоист – крыл он себя ругательствами. – Прости идиота, – его лицо виновато скривилось. – Только не плачь, пожалуйста, умоляю тебя!

Я завыла еще сильнее.

– Оля, извини меня, прошу тебя! – завопил на всю машину. – Я не хотел, чтобы все… – он запнулся. – Я больше не буду тебя трогать, обещаю, – заявил Яр, все еще прочно удерживая меня руками. Увидев это, парень тут же убрал их.

Я собрала свои последние силы и медленно перелезла с его коленей на свое сиденье, отвернувшись к окну.

Больше никто ничего не говорил.

Когда мы доехали до моего дома, я вылезла из машины, открыла заднюю дверь и забрала Ночку.

– Я заеду за вами завтра около десяти, – бросил напоследок Ярослав, после чего машина сорвалась с места.

Ярослав

Зачем я это сделал!?

«Потому что давно хочешь ее…» – отвечал внутренний голос.

– Заткнись, урод! – гневно ударил по рулю, разговаривая сам с собой. Я точно сошел с ума!

Хотелось выть от отчаяния.

Ну зачем я мучаю и себя, и ее?

Впредь просто обязан держать себя в руках. Я не мужчина, если поступаю так.

«Любой парень поступил бы так же на твоем месте» – искушал меня внутренний извращенец.

Господи! И когда я заболел раздвоением личности!?

А еще… С каких пор моя жизнь превратилась в мучительную пытку…?

С тех самых, когда я встретил ее. Она перевернула все, разрушила то, что у меня было, завладела моими мыслями…

Доезжаю до дома матери.