Эль не успевает даже испугаться. Ее реакции заторможены усиленной работой мозга. Одно мгновение, и цивилизованные разборки двух самцов превращаются в кулачный уличный бой. Молниеносное движение нападающего, глухой звук удара, сдавленный стон… «Дика» отбрасывает в сторону, но он умудряется удержаться на ногах.

– Ты меня ударил, ублюдок, – держась за разбитый нос, хрипит «Дик». Он выглядит одинаково удивленным и обозленным.

– Хочешь возразить? – вкрадчиво интересуется мистер Хант, делая шаг вперед. Грациозно, словно танцор, а не потенциальный убийца с разбитыми костяшками на правой руке.

Эль мелко дрожит, в ужасе наблюдая за обоими.

Это нереально! Всего лишь сон, очередной дерьмовый сон, убеждает она себя, но только этот метод ни хрена не работает, как и техника дыхания.

– Пошел на хер, псих, – сплевывая сгусток крови, огрызается Дик и тут же валится на пол от прямого удара кулаком в лицо. Раздается отвратительный хруст сломанной переносицы и болезненный вопль.

– Ты испачкал пол в моем чистом доме, Дик, – нараспев произносит Хант, с пугающе спокойным выражением лица склоняясь над стонущим от боли мужчиной. – А я ненавижу, когда в доме не прибрано. Правда, милая? – От его хлесткого взгляда, брошенного на неверную жену, у нее леденеет кровь и трясутся поджилки.

– Это перебор, мистер Хант. Вы явно вышли за рамки, – кривит окровавленные губы Дик. Господи, да он самоубийца!

– Пожалуйста, замолчи! – взмолилась Эль, оторвавшись наконец от окна.

– Пошел он, детка. Больной неудачник, не способный удовлетворить собственную жену.

– Это ты зря, Дик, – мрачно ухмыляется Хант.

– Крис, он в шоке. Не трогай его!

– Поздно, родная, он меня разозлил. – Маньячная улыбка изгибает чувственные губы, пугая Эль до полуобморочного состояния.

– Ну давай, мудак. Кайфани, как кайфовал я, пока Элли отсасывала… блядь, сука, – рычит Дик, получив удар начищенным носком ботинка по ребрам. Поняв, что дело дрянь, он пытается отползти подальше.

– Куда собрался, Дик? Мы только начали кайфовать, – смеется Хант и, наклонившись, одной рукой хватает курьера за глотку, а второй бьет в челюсть.

– Хватит, не надо! Ты убьешь его! – кричит Элинор, подбежав к мужу, методично избивающему вероятного любовника. Вцепившись в атласную ткань иссиня-черной рубашки, она тщетно пытается оттащить его от поверженного соперника. – Не трогай его! Прекрати! Я вызову полицию, если ты не остановишься.

– Вызывай, Эль. Им будет любопытно снова заехать к нам на огонек, – сдавливая горло Дика, невозмутимо ухмыляется Кристофер. Лицо курьера приобретает багровый оттенок, в заплывших глазах появляется пустое отрешенное выражение. – И что мы им скажем? А, Эль?

– Прошу, остановись! – надрывно всхлипывает Элинор, и черный страшный взгляд мужа фокусируется на ней. Она отшатывается в панике и, споткнувшись, падает на пол, больно ударившись задницей.

– Подумай над своими показаниями, пока этот идиот еще дышит.

– Крис… – беззвучно выдыхает Эль, обезумев от ужаса.

– Что ты скажешь полицейским, Эль? – повысив голос, требует он ответа. Элинор вздрагивает, глотая молчаливые слезы. – Что настоящий муж избил фальшивого? Или ты не определилась еще, кто сегодня будет твоим мужем?

– Ты, Крис.

Пересилив панический ступор, она подползает к мужчинам на коленях, стараясь не смотреть на бордовые брызги, но чувствует каждую каплю кожей, ощущает металлический привкус, вдыхает солоноватый запах. Не отрывая взгляда от хладнокровно-спокойного лица Кристофера, она кладет свою трясущуюся ледяную ладонь поверх окровавленной руки, цепко держащей жизнь проигравшего.