– Короче… – начинаю я и выливаю на него дерьмо, что держал в себе слишком долго. По итогу, Темка скребет пальцами по своей черепушке и возвращает коньяк на столик у дивана. За красивой квадратной бутылкой, подтягиваются рюмки.

– Останешься у меня. Проспишься.

– Спасибо за гостеприимство. – Я с издевкой улыбаюсь, а Жук наполняет коричневой самогонкой пустую тару. Залпом опустошаем ее и он повторяет заход. Не помню, как мозги отключаются, и как падаю на диван, зацепляя тарелку с сыром и колбасой, что для закуски притащил друг.

В эту и последующую ночи, мне снится Алиска. Она другая. Взрослая. И с аппетитными формами. Утром, проснувшись как в тумане, вспоминаю, что ляпнул Темыч. Что–то типа того, что я как мужик, обязан забыть прошлое и вести себя адекватно. Но эти две сестрички, вымораживают меня при одной только мысли о них.

***

Натаха отлично умеет затуманивать голову. Сейчас я сижу в старом кресле в своей комнате, а она стоя на коленях, сосет мне. Ее стоны где–то далеко. Словно мы в разных вселенных. Несколькими днями ранее, я бы не дал ей закончить и трахнул наклонив лицом вниз. Но в данный момент, мне абсолютно по фиг. Девчонка старается, увлеченно причмокивает, но эффекта ноль. В голове звонок Авериной. И слова Темыча о том, что мне пора возвращаться в Сырое.

– Хорош, – Тяну ее за волосы и она недоуменно хлопает глазами, облизывая губы. – Проваливай.

– Серьезно? Когда у тебя стоит?

– По хер, пошла отсюда.

– Козел!

Я жду, когда Наташка уйдет и услышав шаги по щебенке за двором, справляюсь со штанами, встаю и вытаскиваю свои шмотки из шкафа. Их немного, в одну спортивную сумку поместятся. Мне не нужен адрес, ведь я помню его наизусть. Проболтаться бы до утра, чтоб не катить потемну в Сырое. Не хватало еще, чтоб Алиска и Кристина подумали, что мне не терпелось их увидеть.

– Как успехи?

Кристя подкрадывается сзади и пугает меня до чертиков своим вопросом.

– Ничего не нашла. – Зло шиплю я и заталкиваю ногой коробку с документами под мамину кровать, а в голове только и звучит тот голос, что ответил мне, когда я, наконец, дозвонилась по номеру из телефона дяди Сережи. Я не уверена и уверена что это был Ян. Как такое возможно? Сама не понимаю. Мысли в голове смешались, я выпалила что–то в трубку и сейчас даже по памяти не воспроизведу что именно.

– Дура! Такая дура! – шепчу, совсем забыв о сестре, что стоит позади меня.

– Болтовня с самим с собой – признак шизы, ты в курсе, систер?

Я разворачиваюсь и вижу издевательскую ухмылку Кристи.

– Удивительно. Ты все еще дома? Сегодня тусовка отменяется?

– Не дождёшься, Кирилл через полчаса заедет. Я возьму из твоего шмотья что–нибудь, ага?

Кристина, не дожидаясь моего ответа, распахивает дверцу шкафа и на кровать летят мои вещи.

– Будто тебе нужно мое разрешение, чтобы рыться в моем шкафу.

Ссориться с младшей сестрой сейчас у меня совсем нет сил и желания. Около часа назад я звонила в онкологический центр, мамино состояние остается стабильно тяжелым.

– Хотя бы скажи, кто такой Кирилл и сколько ему лет? Наверняка, больше восемнадцати, если он ездит на машине.

Я усаживаюсь в кресло у окна, наблюдая за тем, как сестра выбирает себе наряд из вещей, что накидала на кровать.

– Кирилл Сорокин, ему двадцать один год.

Кристя стягивает свои шорты и надевает мою короткую джинсовую юбку. Кажется, я носила ее в десятом классе. У Кристинки длинные ноги и на ее фигурке юбка смотрится умопомрачительно.

– Надеюсь, он помнит о существовании уголовного кодекса, и эту юбку ты не оденешь.

– Ой, только не надо мне петь про кодексы и прочую хрень. Напоминаешь мать.