Мягкая трава, устланная ковром на земле, щекочет пальцы ног, припадая к земле под весом тела, она переливается серебром от света луны, будто бы это не трава, а самый настоящий шёлк. Ночные сверчки разлетаются в стороны, чувствуя приближающуюся опасность, притаившись меж травинок до тех пор, пока устрашающее чудовище невообразимых размеров не будет достаточно далеко. Почерневший от ночной пелены Холм громко стрекочет свою вечную древнюю мелодию, успокаивающую в человеке такую же древнюю частичку. Это то место, откуда не видно ни домов, ни бесконечных линий фонарей вдоль дороги, не слышно надоедливого тарахтения машин… Деревья, которыми усеян весь парк, скрывают меня от остального мира, словно возведенная стена. Здесь давно не разливают свет фонарные столбы возле деревянных скамеек, но мне это даже нравится. Свет фонарей приглушает свечение той основной причины, по которой я прихожу сюда почти каждую ночь лета. Из-за созданного человеком электрического света звезды не светятся так ярко, а вот когда его нет, бездонное небо оживает, оно будто бы движется в своей собственной динамике, переливаясь серебряными обработанными небом как океаном маленькими осколками огромного зеркала.

Я смотрю на луну, звезды и мысленно рассказываю им обо всём затаившемся внутри, в буквальном смысле изливая душу, или же просто разговариваю, как в кругу давнишних друзей. Это происходит невольно, само собой. Ты просто смотришь наверх на освещенную серебряным светом бесконечность, пытаясь что-то увидеть среди разделенных расстояниями в сотни и тысячи световых лет мерцающих надежд и мечтаний. Придаешься ей, воображая себя где-то там же, цепляющимся за всевидящий серп. Они никому не расскажут, они поймут и поддержат. Когда останешься наедине с небом, понимаешь, что тебе больше ничего не нужно.

Иногда мне кажется, что любовь к звездам самая сильная. Любить что-либо больше просто невозможно. Они гаснут и мерцают, пересекают бесконечную черноту в мгновение ока, унося за собой десятки тысяч желаний. Возможно, падающие звезды не гаснут и не исчезают, путешествуют из одной вселенной в другую, так же, как люди сменяют свое место жительства, или путешествуют по миру, так и звезды не могут подолгу находиться на одном месте. Иначе как объяснить появление новых, и угасание старых? Глядя на звезды, хочется мечтать и верить в то, что мир вокруг действительно прекрасен, и состоит эта красота не из больших вещей, а из маленьких деталей.

Кинув рядом туфли, ложусь на прохладную траву со сладковатым запахом, подложив руки под голову и позволяя глазам наполниться самым прекрасным блеском, который они только видели, позволяя телу, наконец, расслабиться, успокоиться, вдохнуть полной грудью. Я досконально изучила карту звездного неба и теперь с легкостью могу найти любое созвездие в западном полушарии. Ночами я лежу здесь, на этом самом месте, слушая симфонию цикад и находя созвездия, считая количество небесных светлячков в каждом, приводя свои мысли в порядок. Вот то самое место, где мне нравится находиться больше всего на свете. Этот Холм – мой второй дом.

Я не ненавистница людей и общества, просто мне нравится быть наедине с собой. Быть немного замкнутой не плохо и не странно. Это нормально – быть погруженной в свой мир и пытаться сохранить его. Да, я держу людей на расстоянии и очень редко кого подпускаю достаточно близко, даже родных, но это не значит, что я социофоб. Я могу открыться, только когда почувствую легкий толчок в груди и услышу шепот: «Не бойся, тебя поймут. Все будет хорошо.» Я не открываю душу многим просто, потому что люди разучились слушать и по-настоящему понимать, не пытаясь сделать, пустую попытку утешить других людей, а есть и такие, кто просто посмеется в лицо, притворившись на минуту другом. Люди разучились быть настоящими. Лицемерные, двуликие статуи все больше и больше заполоняют нашу планету.