Когда мы останавливаемся, наступает сильнейшее разочарование, потому что Гиллис привела меня в компанию Ноа Коллинза с еще парой каких-то парней. Холли, Дэни и Шон тоже находятся тут, держа в руках по стакану и над чем-то хохоча.

– Теа, вот ты где! – восклицает Ноа так, будто бы бесконечно рад меня видеть. – Ребята, это Теа. Теа, это ребята: Трэвис и Крейг, – парни машут мне рукой, украдкой пробежавшись оценивающими взглядами, от чего кажется, что личное пространство окончательно разлетается вдребезги. Замечательно, еще пара бесполезных имён. Хозяин вечеринки придвигается ближе ко мне протягивает напиток, который я беру, но пить не собираюсь.

– Так из какой вы школы? – интересуется один из друзей Ноа.

– Старшая школа Ричмонд-Хилл, а вы?

– Монтессори, – с чувством превосходства и важности отвечает блондин, и тут я вспоминаю, что это именно они разгромили наших футболистов, тем самым выиграв нынешний сезон. Именно на вечеринке по этому поводу мы сейчас находимся.

– Поздравляю, – выдавливает Шон, хотя он должен больше всех ненавидеть их, ведь Шон входит в сборную от нашей школы.

В центре зала какой-то высокий худощавый парень встает на кофейный столик, вознося над головой жестяную банку и выкрикивая: «Гладиаторы, вперед!» Толпа взрывается очередным залпом криков. Стоящие рядом со мной тоже восклицают, в то время как я вяло хлопаю в ладоши, пусть и изо всех сил пытаюсь проявить энтузиазм. Пока внимание приковано к парню в центре, кто-то касается моей спины и обвивает рукой талию. От испуга я вздрагиваю, чувствуя ускоренное сердцебиение и прилив крови к щекам. Поворачиваю голову в сторону Коллинза, выражение лица которого остается прежним, будто бы он сделал что-то обыденное, на автомате, вроде выключить свет в комнате. Ощущая дикий дискомфорт, отодвигаюсь от парня, делая шаг в сторону. Нужно уходить отсюда, причитает внутренний голос, и я полностью с ним согласна. Большое количество людей утомляет меня, заставляет чувствовать себя не в своей тарелке. Все, что требуется, это подгадать момент – и сбежать. Ноа косится на меня, оскалив зубы, а я стараюсь сделать вид, что не замечаю этого.

Ребята говорят о всякой бессвязной ерунде, пока я, молча, слушаю их, изредка оставляя реплики и стараясь держаться на расстоянии от чересчур самоуверенного футболиста. Музыка становится громче, люди безумнее и развязнее, появляется запах табака, пробуждающий скручиваться желудок; вместе со всем этим увеличивается и желание поскорее выбраться туда, где я чувствую себя комфортно.

– Ноа, да обними ты уже Тею! – усмехается второй друг Коллинза, Трэвис. Все остальные начинают ему поддакивать, в том числе и мои друзья.

Ноа без проблем тянет меня к себе, крепко прижимая рукой. Тысячи вулканов одновременно взрывается во мне, заполняя лавой все внутри под завязку, в глазах пылает пламя злости и раздраженности. Приложив силу, отталкиваю парня, вырываясь из хватки, пробормотав, что мне нужно в туалет. Почти что бегу к выходу, ожидая, что Ария и Холли поплетутся следом. Если бы они так поступили, то стали бы первыми, на кого выльется мой гнев. Это все их вина. Они познакомили меня с этим болваном, они притащили меня сюда и это они ни разу не спросили моего согласия! Может, стоило бы на них накричать, чтобы поняли? «Да, я хочу накричать на них!» – скандирует голос в голове. «Но ты все равно не сможешь накричать на них, насколько не была бы зла», – подводят итог мысли.

На улице ничуть не прохладнее, чем в доме. Воздух теплый и спертый, даже не смотря на то, что солнце уже давно село, и все же это намного лучше, чем находиться внутри. Иду по выложенной крупным камнем дорожке, пересекая границу территории, огражденной высоким чугунным забором. Только тогда злость отступает и чувствуется свобода. Не оборачиваясь на забитый, как консервная банка дом, иду в направлении того места, куда могу добраться и с закрытыми глазами.