У Масуса получилось облететь город и не привлечь к себе внимание. За время своей разведки маг увидел четыре входа в город. Четверо ворот, по каждому на одну сторону света. Билин был столицей, однако в мире духов его величие просматривалось куда больше. Наблюдая за городом, колдун подумал, что было бы неплохо сводить Ателану в мир духов и показать, как выглядит Билин под управлением культа Присмерти. Обрадуется ли она? Маг не знал.

Из наблюдения за городом Масус понял, что было бы замечательно проникнуть внутрь, но без приглашения это было невозможно. Можно было явиться на порог и проявить дипломатические навыки, но культы Присмерти славились своей неоднозначной политикой в отношении чужаков. Тем более рыбообразные твари, коих видел Масус, казались подозрительно известными. Колдун напряг память и вспомнил, что рыбьи черты присущи последователям культа Матанганеш или, как её почтенно называли, Бороздящей пространство. Матанганеш была одной из богинь мира духов, которая явилась в Присмерть и заставила часть местных служить себе. Насколько смог вспомнить колдун, культ Матанганеш считался одним из самых жадных и лживых культов мира духов. Иметь с ними дело – себя не уважать.

«Ладно, – размышлял маг, глядя на мерцающий защитный купол астрального города. – Если я ничего не напутал, лучше не лезть к местным. Буду тихонько обворовывать их, а если они узнают, просто убегу».

Маг чувствовал ненадежность своего плана, но иных вариантов добыть немного лишней силы не было. А ещё Масус вдруг ощутил, как кто-то приблизился к его физическому телу, сидевшему посреди пустоши.

– Да что ты будешь делать! – проворчал Масус и покинул астральный мир.

Рядом парила Ателана. Она требовательно смотрела на мага. Могло показаться, что она хочет знать, какого хрена он сидит один в отдалении от городских стен. Скорее всего, так оно и было.

– К городу приближается нежить. Та самая группа, что мы с тобой встретили в пустоши, – доложила призрак.

– Это было ожидаемо, – пробормотал маг, вставая с земли. – Что посоветуешь сделать с ними?

– Они безвредны, если их не провоцировать, – ответила Ателана. – Однако они вряд ли уйдут. По крайней мере в скором времени.

Колдун вырастил крылья и полетел в город. Ателана не отставала. Добрались быстро, и по пути маг раздумывал над тем, чтобы оставить нежить в городе. Если она безвредна, пусть ползает по улицам. Глядишь, придет дельная мысль по поводу того, что с ними делать. А если не придет, то и черт с ними.

Ранее маг раздумывал использовать мертвецов в качестве материала, однако его останавливало нежелание портить отношения с Ателаной. Но увидев местную нежить вблизи, присмотревшись, так сказать, колдун понял, что они едва ли смогли бы быть ему полезными. Да, покойники выглядели как иссохшие и жалкие существа, которые едва ли смогли бы сражаться на равных даже с инвалидом. Но дело было не только в этом: нежить являлась существами, пробужденными смертью, а это означало, что полноценно управлять мертвыми может только тот, кто сам владеет силами смерти. Магия разума Кадамасуса могла бы помочь взять нежить под контроль, но тогда заклинание пришлось бы поддерживать, постоянно расходуя силы. И ради чего? Чтобы толпа никчемных кривоногих трупов еле плелась позади. Жалкое зрелище.

Пока Масус отсутствовал, мертвецы уже вползли в город. Они пробирались по улицам, словно пытаясь что-то найти, и колдун знал, что именно. Воду. Нежить жаждала воды, вот только в городе не было воды. А еще мертвым все равно нет толку от живительной влаги.

Ателана смотрела на оживших трупов с горечью и злобой. Кадамасус ощущал рост мстительных настроений в разуме женщины, но ничего не говорил. Вместо тысячи слов маг пытался придумать, какое бы ему сделать дело. Но мысль что-то не лезла в голову.